События
В музее Прокофьева продолжается цикл встреч с представителями современного искусства, придуманный музыкальным критиком Петром Поспеловым и организованный Союзом композиторов России. Проект стартовал в апреле и сразу привлек к себе внимание. В этот раз очередными «волками» неутомимого Пети стали два неординарных героя нашего времени – поэтесса Вера Полозкова и композитор Кирилл Рихтер. Оба чрезвычайно популярны: Рихтера называют хедлайнером неоклассики, стихи Полозковой разбирают на цитаты. Они не подражают предшественникам и не выстраивают диалоги с музыкой и поэзией прошлых веков, предпочитая двигаться в собственном направлении.
И если про первую гостью #Нелектория слышал даже самый далекий от поэзии человек, то фамилия Кирилла вызывает ассоциации, разумеется, с великим Святославом Теофиловичем. Однако родственных связей между ними нет, как нет ничего общего в становлении творческого пути. Кирилл Рихтер учился в филиале МИФИ и Британской высшей школе дизайна и, по его словам, композитором становиться не собирался: музыка всегда была обычным увлечением, которое, как это часто бывает, вскоре победило основную профессию. Еще недавно он занимался карандашной графикой, сегодня – успешно гастролирует, выступает на модных площадках и дает интервью глянцевым журналам. На встрече в музее Рихтер предстал еще в качестве пианиста, сыграв несколько своих пьес вместе с друзьями Аленой Зиновьевой (скрипка) и Августом Крепаком (виолончель). И невозможно было поверить, что за роялем находился человек, окончивший музыкальную школу экстерном, – таким сильным, уверенным туше, где каждый звук осмыслен, обладает далеко не каждый студент фортепианного факультета (действует магия фамилии?).
Молодой композитор признался, что не сочиняет в каком-то определенном стиле и противится принадлежности к неоклассикам, но с первых звуков его пьес становится ясно, что все они написаны в технике минимализма. Где-то угадывается «дух» Стива Райха, где-то – Павла Карманова (очевидно, автор прекрасно умеет «впитывать» подобную музыку), но в целом нельзя сказать, что его опусы лишены индивидуальности. И «Механизмы», и «Трио № 1», и «Хронос» представляют собой континуальное развертывание паттернов у всех инструментов, которое укладывается в рамки формы по типу «начало-середина-конец». Штрихи и приемы у струнных требуют исполнительского класса и даже содержат такие характерные для современной музыки «фишки», как глиссандо и удар рукой по корпусу. На встрече у Петра Поспелова трио «вживую» озвучило саундтреки Рихтера к кинофильмам «Я закрываю глаза» Андрея Таратухина и «Я иду к тебе» (режиссер – Анна Меликян). Получилось нечто вроде таперства в эпоху немого кино: исполнители рассчитывали длительность композиции, глядя на то, что происходило на экране. А там были показаны два фрагмента разных историй: в одной из них завершалась драма больной девушки, в другой (короткометражной) голосом Константина Хабенского передавалось состояние внутреннего мира одинокой личности. Музыка Рихтера, соединившая в себе микс из баховской экспрессии, репетитивности и тонкой лирики, позволила каждому слушателю погрузиться в действие и прочувствовать атмосферу кино.
Стихотворения Веры Полозковой – особый удивительный мир, наполненный искренностью и личными ощущениями. В ее творчестве органично существуют и «тексты-родственники» («пишут тебе телеграммы и потом долго едут»), и «тексты-молнии» («создаются в кафе, проходят мимо и случаются именно с тобой»), которые рождаются благодаря стремлению приблизиться к поэзии других. Выступление Полозковой не было похоже на академическую манеру декламации стихов с постоянно повышающимся тоном голоса. Поэтесса говорила просто и непринужденно, стоя у рояля, жестикулировала, увлекаясь историей, смущалась и краснела от аплодисментов. Нельзя не согласиться с Петром Поспеловым, который назвал ее организацию поэтических строк и рифму «рэпом без барабанов». Обращала на себя внимание музыкальность речи Полозковой: хоть сейчас записывай интонацию и ритм ее голоса различными длительностями на нотную бумагу. В ее исполнении прозвучали стихи о любви, об Индии (к слову, стране, которая ее всегда вдохновляет наряду с Венецией и Санкт-Петербургом) и даже о детях. «Я – автор один раз в год, во все остальное время я – мама», – призналась Вера, глядя на своего очаровательного сынишку, который вызвал большое умиление публики.
Формат встречи строился из чередования композиций Кирилла Рихтера и стихотворений Веры Полозковой, однако гости его всячески нарушали, рассказывая не только о себе и своем творчестве, но и вступая в дружеский диалог. «Помнишь, мы впервые встретились в одной гримерке “Гоголь-центра”?» – спросил Кирилл. «Да, я помню, как вышла и сказала, что съела твою колбасу», – ответила Вера. Впрочем, кроме шуток собеседники рассуждали о процессе сочинения, об отношении к слову и звуку, о творческих стимулах и многом другом почти два часа. В переполненном зале царила уютная и домашняя атмосфера, которую иногда нарушали звуки оживленной толпы Камергерского переулка. Время пролетело незаметно, и настала пора вопросов от зрителей – среди них были и очень личные (например, «Вера, что для вас значит быть мамой»?), и несколько странные («Кирилл, число Пи – четное или нет?»). Впрочем, замечательные участники этого вечера ответили на них весьма остроумно, после чего с удовольствием фотографировались со всеми желающими.
