VIP-вход со специальной табличкой, демократичный дресс-код smart casual и много классической музыки. Таким запомнился вечер в Филармонии-2, состоявшийся под эпатирующим слоганом «Рахманинов – Бетховен XX века». Главный пафос события заключался в словах ректора МГИМО Анатолия Торкунова и главы администрации Тамбовской области Александра Никитина, заключивших в декабре 2019 года соглашение о сотрудничестве и поддержке. «Наш вечер сегодня мы посвящаем Сергею Васильевичу Рахманинову как человеку, который внес огромный вклад, в том числе в нашу общую победу в Великой Отечественной войне. Человек, который непрерывно был связан с Родиной, который находился в силу сложившейся судьбы далеко за ее пределами, с первых месяцев войны стал давать концерты, сбор с которых передавал Красной Армии. И таким образом он мобилизовал огромное количество и американцев, и наших соотечественников, живших за границей, на то, чтобы поддерживать и помогать нашей борьбе против фашизма», – сообщил Торкунов.
Тема Рахманинова, важная для тамбовцев (хранителей Музея-заповедника «Ивановка», где до эмиграции жил и творил композитор), удачно срезонировала с Указом Президента РФ о подготовке к празднованию 150-летия со дня рождения Рахманинова в 2023 году. Так что этот концерт, запланированный гораздо ранее, приобрел статус чуть ли не политической акции.
Присутствующим была показана литературно-музыкальная постановка Виктора Разумова о жизни Сергея Рахманинова при участии лауреата Конкурса имени Чайковского Алексея Мельникова и артистов Тамбовского театра драмы Вячеслава Шолохова и Сергея Савина.
Однако основная часть гостей стремилась послушать вовсе не Рахманинова, а симфонии Бетховена в исполнении Теодора Курентзиса и его оркестра musicAeterna. Если до рахманиновского юбилея еще три года, то Бетховен свое 250-летие отпразднует в нынешнем декабре. Курентзис приглашен в марте выступить в Бонне, на родине немецкого классика, и приезд в Москву – это начало интенсивной обкатки программы будущих гастролей.
Впрочем, прежде чем дело дошло до симфоний, публике пришлось выслушать еще один блок сочинений Рахманинова в исполнении солистки Большого театра Екатерины Щербаченко, певицы умной и тонкой, но в этот раз испытывавшей явные проблемы с верхним регистром, и пианиста Михаила Мордвинова – больше порадовавшего в качестве аккомпаниатора, чем солиста.
Наконец, когда уже количество рахманиновской музыки начало подходить к отметке превышения порога восприятия, на сцену вышел оркестр и маэстро Курентзис. Вторая симфония Бетховена – сочинение, где ведется диалог с предшественниками, прежде всего с Моцартом. Мы то и дело слышим отголоски из оперы «Дон Жуан», из симфонии «Юпитер» – все эти грозные тираты, демонические всполохи крещендо, порхающие легкомысленные пассажи и танцевальные реверансы. Для наглядности дирижер все изобразил сам – телом, мимикой, жестами. Он грозил виолончелям, умолял скрипки, приплясывал на подиуме, визуализируя каждый нюанс, акцент, штрих. Музыканты также включались в этот «театр представления», особенно усердствовал во втором отделении концертмейстер оркестра и первый пульт виолончелей. Выглядело это занимательно, но звучало местами не вместе или же не очень чисто по интонации – особенно отличились валторны.
Курентзис – приверженец исторически информированного исполнительства, поэтому в этот раз скрипачи musicAeterna играли на жильных струнах, виолончелисты – без шпилей, а духовики – на инструментах, приближенных по времени к эпохе Бетховена. Это позволило добиться во Второй симфонии непривычной грациозности, легкости (впрочем, есть записи Кристофера Хогвуда, где он тоже проповедует «негероического» Бетховена). Зато в Пятой симфонии ставка была сделана на «бурю и натиск», причем не только в крайних частях, но и в скерцо, и даже в отдельных эпизодах Aнданте.
По сравнению с его же исполнением Пятой Бетховена в проекте хореографа Саши Вальц в Берлине теперь фразировка стала более «рубленой», чеканной, динамические градации – обостреннее. То, что мы знаем о характере композитора – о его вспышках гнева, о его безответных влюбленностях, об отчаянии и поиске точки духовной опоры, – нашло отражение в этой интерпретации. Так что признание Курентзиса, что для него Бетховен – «духовный брат», – не такая уж и натяжка.
Теодор Курентзис провел в столице два дня, успев сыграть программу еще два раза в Большом зале Московской консерватории. Днем, как открытую репетицию для студентов и меломанов, которым неподъемны билеты по 12 тысяч рублей, и в девять вечера – в излюбленном формате ночного концерта. К третьему исполнению многие технические шероховатости были преодолены, а акустика БЗК облагородила контрасты.
