События
Эта опера в России не появлялась уже практически два столетия, хотя в свое время была очень модной. Тренд романтики ужасов появился в 1819 году, благодаря новелле «Вампир» Джона Полидори, от которой и отталкивались Генрих Маршнер с либреттистом Вильгельмом Вольбрюком в своей опере.
История о лорде Рутвене – вампире, который должен за один день найти трех девушек-жертв и умертвить их до полуночи, чтобы прожить еще год, приводила в трепет публику 1830-х годов. Это происходило не только за счет эффектного устрашающего сюжета, но и благодаря великолепной музыке Маршнера. Она и сегодня слушается с огромным интересом, второсортной ее отнюдь не назовешь. Это не только профессионально, мастерски написанная партитура, но сочинение, созданное с подлинным вдохновением и огромным вкусом. Стилистически эта музыка, разумеется, не свободна от влияний, прежде всего Карла Вебера и его «Вольного стрелка», созданного за семь лет до «Вампира». Но не устаешь поражаться умению композитора органично сочетать фантастический, жанрово-бытовой и лирический пласты. Сочинение воспринимается как образец ранней немецкой романтической оперы, которое, однако, смотрит в будущее. Без него явно не было бы «Летучего голландца» Вагнера, который вдохновлялся произведением Маршнера или «Роберта-дьявола» Мейербера. Можно провести и определенные параллели с музыкой «Сильфиды» Шнейцхоффера и «Жизели» Адана, которые появятся уже после «Вампира», но станут его театральными сверстницами.
Столь богатую оперу руководитель петербургской труппы Юрий Александров представил в декабре прошлого года. Теперь «Вампира» увидели москвичи – показы прошли на сцене «Геликон-оперы». Александров поставил произведение в стиле максимального приближения к тому виду, в котором оно шло в XIX веке, но с использованием современных технологий. Зная почерк режиссера, который часто переосмысливает шедевры оперного театра и таким образом позволяет зрителю взглянуть на них в новом ракурсе, путь, выбранный им при постановке «Вампира», понятен. Опера, которая в нашей стране известна, пожалуй, только музыковедам, должна предстать перед публикой в самом что ни на есть первозданном виде. Так что Александров в выборе режиссерской концепции спектакля выступает, прежде всего, как просветитель. И путешествие на два века назад, которое он предпринял в постановке, удалось на сто процентов: даже разговорные диалоги на русском, созданные также в условно старинном стиле, нисколько не смущали. В них лишь была заметна легкая ирония постановщика в отношении происходящего на сцене.
Спектакль решен в готическо-сказочном духе. Здесь и вампир с окровавленными клыками, смачно кусающий своих жертв, и ползающая по сцене нечисть, и старинные шотландские замки и поместья. Вечный сподвижник Юрия Александрова художник Вячеслав Окунев сотворил на сцене своеобразную декорацию: огромную лестницу из человеческих костей, костей динозавров и других существ. Именно на ней и происходит все основное действие оперы. Но пространство не выглядит однобоко: виртуозная работа со светом (Азат Юлбарисов), а также видео-арт (Георгий Савельев), благодаря которому изображения на заднике меняются чуть ли не в каждом номере, создают индивидуальный и неповторимый колорит. Сказочно и одновременно условно-национально решены костюмы, словно сошедшие со страниц книги шотландских преданий. Единственное, чего несколько не хватало, это спецэффектов, важных для жанра романтической оперы. Обошлись, пожалуй, только дымом, а ведь очень хотелось увидеть, например, падение Рутвена в преисподнюю. Этому можно найти объяснение: крошечная сцена театра в особняке на Галерной не предполагает возможности использования таких технических средств. Но для показа спектакля на сцене «Геликона», которая в два раза больше пространства на Галерной и точно имеет отличное оборудование и оснащение, можно было и добавить всяких трюков, которые усилили бы линию мистики в опере.
Огромная любовь к сочинению Маршнера чувствовалась в исполнении оркестра театра, руководимого Максимом Вальковым. Четкое ощущение коллективом музыкальной драматургии произведения – полностью его заслуга. Стилистическая чуткость также стала коньком этой интерпретации: партитура Маршнера звучала так, словно рассматриваешь ее под лупой, когда ни одна деталь, будь то динамические оттенки или элементы выпуклой фразировки, не ускользает от внимания. Довольно четким и сбалансированным оказалось звучание хора (хормейстер – Игорь Потоцкий), которому в «Вампире» есть что попеть.
Все внимание в опере устремлено на баритона – исполнителя титульной роли. Фактурный, брутальный, двухметрового роста Юрий Борщев сумел показать всю неоднозначность, нестандартность своего героя. Он в опере Маршнера не только жестокий, кровожадный вурдалак, опасный соблазнитель, но и глубоко страдающий человек. Последняя характеристика особенно трагично раскрывается в его большом монологе во втором действии, когда Рутвен признается, что ему пришлось убить и свою жену, и красавицу-дочку. Вокально-выразительный диапазон богатого, темного голоса Борщева безграничен: ему подвластна и затаенность интонаций, и почти что по-вагнеровски кровавые выкрики, и великолепная элегантность в дуэтах с девушками. Как вокально, так и актерски убедительно представили образы жертв вампира три сопрано. Крупная роль Мальвины – у лирико-колоратурного сопрано Олеси Гордеевой; ее героиня трогательная, нежная и бесконечно верующая в справедливость свыше. Блондинка Каролина Шаповалова в небольшой партии Жанте покорила истинно романтической, почти жизелевской наивностью и доверчивостью, тогда как Софья Некрасова создала образ бойкой крестьянки Эмми, с первого же шага готовой к близости с Рутвеном-Марсденом, своим господином. Кстати, именно ей достались самые эффектные женские номера оперы – lied в шубертовском духе и мистическая песня-баллада о вампире. Значителен бас Антона Морозова – старца Хамфри Дэйвнаута, непреклонного в своем желании выдать замуж за графа дочь Мальвину. Не сплоховал и тенор – недавнее пополнение труппы, выпускник ГИТИСа, обладатель симпатичного тембра Сослан Гагиев. Он предстал романтичным Эдгаром Обри, женихом Мальвины и одновременно бывшим другом Рутвена, секрет которого он вынужден хранить в тайне, иначе сам превратится в вампира.
За жанрово-бытовые страницы оперы отвечали Кирилл Иванов (Томас), Денис Ахметшин (Джеймс), Всеволод Калмыков (Ричард), Артем Савченко (Роберт), которым выпал жребий играть веселых крестьян-пьяниц. Они изрядно развлекали публику (здесь также проявилась сила Маршнера, которому подвластна и сфера комического). Особенно запомнилась единственная меццо-сопрано во всей опере – Наталия Кочубей. Ей довелось исполнять роль сварливой и вредной жены Томаса, Сусе, и это уже был настоящий мастер-класс по проникновению в характер персонажа.
