Релизы
Имя собственное достается дебютному сольному альбому в ситуациях исключительных, каким и стал случай «Айгуль» — Айгуль Ахметшиной. Так было у Джойс ДиДонато, но не было даже у владычицы оперного эфира Нетребко, первый диск которой назывался скромно: Opera arias. Айгуль Ахметшина, родом из башкирского села Киргиз-Мияки, лишь точечно пронеслась немногочисленными концертами и спектаклями по России, поскольку судьба готовила ей западное направление. На втором в своей жизни важном конкурсе — New Opera World в Москве (2016) — ее взял на заметку кастинг-директор Ковент-Гардена Дэвид Гоуланд. И уже в 2017 году 21‑летняя меццо-сопрано стала самой юной участницей Молодежной программы Ковент-Гардена, после чего все и закрутилось. Главной героиней, с песнями и плясками которой Айгуль продолжает завоевывать мировые сцены, стала Кармен — в этой партии исполнительница однажды экстренно заменила заболевшую коллегу. К настоящему моменту Ахметшина спела уже столько версий «Кармен», что легко написала бы на эту тему книгу. То, что происходит с певицей в начавшемся сезоне, она сама называет «пятьдесят оттенков Кармен». Ей очень близок образ испанской цыганки. В нем она каждый раз находит все новые ракурсы и повороты, возможности разыграть новые карты характера, погрузиться в этот миф и психотип.
«Айгуль», так же как и «Кармен», — то, что другим словом не назвать, о чем писал еще Мериме. Обложка альбома залита красным, как испанская страсть, цветом; руки Айгуль на фотографии сложены так, будто она танцует а-ля Майя Плисецкая; взгляд пронзает зрителя — так же, как пронзает слушателя и звук певицы в нескольких номерах из «Кармен» — ими диск и открывается. Это сразу пасьянс: «Хабанера», «Сегидилья» и сцена гадания. Сколько умопомрачительных Кармен было до Айгуль — не сосчитать, одна другой ярче: Образцова, Бородина, Семенчук. Но Айгуль удается найти и предъявить свои интонации, свою стать и сталь, свой эротизм, свою смерть. Ее Кармен очень сложна, и певица этого и не скрывает, ей интересно постигать и, наслаждаясь, исследовать эту непонятность и изменчивость. Героиня Айгуль словно не знает, как ей самой справиться с собой, не взорваться от бремени дара, готового уничтожить — с любовью. Для нее выбран в этой партии превосходный игрок — маэстро Даниэле Рустиони, стремительно взлетающий все выше, а начинал дирижер когда-то в Михайловском театре, запомнившись всем очень широкой улыбкой. Даниэле ведет оркестр, как искушенный дрессировщик, знающий, как укротить тигрицу, ищущий вслед за Айгуль интереснейшие краски в партитуре.
Рядом с Кармен выстроены в ряд героини, многих из которых Айгуль представляла в постановках на оперной сцене: Шарлотта из «Вертера» Массне, Ромео из «Капулетти и Монтекки» Беллини, Золушка в одноименной опере Россини и его же Розина из «Севильского цирюльника». Феномен Айгуль Ахметшиной — в умении быть разной, в способности перевоплощаться. В Шарлотте в ее голосе чувствуются слезы, желание сильного плеча и, особенно после жестковатой Кармен, израненная женственность. В Ромео — юношеская выправка и по-рыцарски гордо поднятая голова, хотя, может быть, именно к этому белькантовому персонажу возникает больше всего вопросов с точки зрения стиля, где чуть-чуть все же не хватает отделки некоторых штрихов, филигранности и аккуратности в огранке слов. Есть вопросы и к Золушке с Розиной: все же бельканто требует особого искусства «резьбы по мрамору», все шероховатости сразу заметны как на ладони.
А на десерт — башкирская народная песня «Соловей» в очень красочной оркестровке Рахимова, напоминающей о красотах степей. Здесь голос Айгуль сверкает всеми цветами радуги, не оставляя сомнений, как она тоскует по далекой родине.
