Персона
Хор musicAeterna представил в Центре «Зотов» программу с русской духовной музыкой. Песнопения Стравинского сменялись Шнитке, Каретниковым или Кнайфелем, а Голованов и Свиридов – духовными сочинениями Аскольда Мурова и диакона Сергея Трубачева. Руководитель хора Виталий Полонский (ВП) в интервью Владимиру Жалнину (ВЖ) рассказал о концепции «подпольного концерта», структуре хорового ДНК musicAeterna и о том, в какой момент слова оказываются важнее музыки.
ВЖ На концерте в Центре «Зотов» меня особенно поразило исполнение музыки Шнитке. Когда вы впервые познакомились с творчеством мэтра?
ВП С музыкой Альфреда Гарриевича впервые столкнулся, когда учился в музыкальном училище. Дело было еще в Советском Союзе – я человек древний, как вы понимаете. Тогда активно интересовался новой музыкой, скупал все, что выпускала фирма «Мелодия». Приобрел и пластинку с Хоровым концертом на стихи Григора Нарекаци. Черно-белая обложка с изображением отшельника напоминала армянскую икону. По звучанию это было что-то грандиозное. Хором управлял Валерий Полянский, и я тогда почувствовал невероятную глубину этой музыки. Нот Концерта еще не было, только аудиовпечатление.
Следующие встречи с музыкой Шнитке были в Новосибирской консерватории – «Три духовных хора», Реквием. Имя композитора все чаще стало появляться в поле моего зрения: спектакль Новосибирской оперы «Жизнь с идиотом», киноленты, к которым создавал музыку Альфред Гарриевич. Несмотря на довольно скудную информацию о композиторе, я старался изучить все, что было написано о нем на тот момент.
ВЖ Хоровая музыка Шнитке не вызывала отторжения из-за чересчур смелых гармоний или нестандартной фактуры?
ВП Нет, сразу были понятны величина и дар композитора. Вот с фильмами Андрея Тарковского, которые также вошли в мою жизнь достаточно рано, были сложности. Воспринял этот киноязык, только когда перестал дотошно анализировать все символы. Скажем, в «Сталкере»: отпустил сознание и отказался от напряженной рефлексии после каждого эпизода фильма – и все встало на свои места.
ВЖ А насколько музыка Альфреда Шнитке уместна для исполнения в храмовой акустике?
ВП На мой взгляд, это правильный выбор. Если говорить о том, как презентовать эту музыку в храме, то один из лучших вариантов – отказаться от ситуации концерта. Пусть слушатели – все, кто будут воспринимать и проживать вместе с певцами смыслы и идеи музыки Альфреда Гарриевича, – стоят как на службе. Так возникнет ощущение сопричастности, мистериальный акт.
ВЖ Вероятно, храмовая акустика помогает.
ВП Храм благоволит к этому, разумеется. Но и при менее благоприятных акустических условиях музыка Шнитке не сильно пострадает. Хоровая фактура сочинений Альфреда Гарриевича устроена так, что сама обладает эффектом реверберации. Именно поэтому в Центре «Зотов» с его сухой акустикой Шнитке прекрасно звучит. Для концерта я выбрал отдельные номера из «Трех духовных хоров», «Стихов покаянных» и заключительную часть Хорового концерта на стихи Григора Нарекаци.
ВЖ Полагаю, Концерт стал любимым вашим сочинением Альфреда Гарриевича?
ВП Это шедевр. Выстраданный, он появился в правильное время. Здесь сошлось многое: интеллект Альфреда Гарриевича, вдохновение, которое было ниспослано свыше, армянская поэзия, переведенная Наумом Гребневым на русский язык. В Концерте нет каких-то проходных моментов, ни одной «пустой» гармонии. Он родствен баховскому письму, когда музыкальная риторика подчиняется тексту.
ВЖ В Центре «Зотов» вы задействовали не самый большой состав хора.
ВП Концерт в «Зотове» – эксперимент, такая «подпольная музыка». Небольшая группа людей молится, находясь в здании бывшего хлебзавода – памятнике советского конструктивизма. Я выбрал музыку конкретного исторического периода, может быть, самого несвободного в истории нашей многострадальной страны. Мне было интересно показать, какими средствами музыкальной выразительности композиторы транслировали духовность и религиозное чувство.
Если вернуться к составу Концерта Шнитке, то Теодор Курентзис не исполняет его с хором, в котором менее восьмидесяти человек. А Валерий Полянский делал премьеру, когда у него было менее пятидесяти певцов. И это несмотря на огромное количество divisi в музыке.
ВЖ Удивительно.
ВП Правил – если, конечно, композитор специально не предписал их – не существует. Пярта можно петь по количеству divisi и большим хоровым составом, и ансамблем солистов. В «Свете тихий» Голованова на концерте в «Зотове» некоторые реплики я отдал солистам.
ВЖ Тембровое перекрашивание?
ВП А почему нет? Музыка имеет право звучать по-разному. Антон Батагов, исполняя Баха или Куперена на рояле, никогда не имитирует звучание клавесина или чембало, пользуется ресурсами рояля, полагается на тот тембр, который у него в руках.
ВЖ У musicAeterna всегда филигранное отношение к тексту. Не секрет, что большинство русских хоровых коллективов увлекаются музыкой и уделяют тексту меньше внимания.
ВП Во время работы с musicAeterna и на занятиях с Фестивальным хором Дягилевского фестиваля в Перми (впервые собрали его в этом году) я постоянно говорю о тексте. В начале было слово, как известно. И музыка – его продолжение, она не перечеркивает слова.
Если дирижер в работе начинает отталкиваться от мелодии, то, как правило, качество целого теряется. Музыка должна помогать тексту, не наоборот. Даже процесс композиции указывает нам на это. Композиторы сначала выбирают поэтический или прозаический первоисточник – текст. Далее он преобразуется в гармонии, полифоническую структуру, какие-то сонорные сущности или во что-то еще. Вспомним великую музыку Баха – каждое слово наполнено смыслом и отражено в музыке.
ВЖ Мне кажется, не все композиторы (в особенности современные) следуют за логикой текста.
ВП Поделюсь наблюдением. У многих авторов, кто обращается к молитве «Отче наш», вырисовывается странная композиционная форма. Поется «Отче наш», и на этом фраза заканчивается, звучит как будто бы точка. Это неправильно, потому что текст молитвы – «Отче наш, Иже еси на небесех!». В конце – восклицательный знак, обращение. И только потом мы перечисляем все чаяния и переживания. Когда встречаю этот канонический текст в музыке, то всегда обращаю внимание, как композитор решил этот фрагмент.
ВЖ Иногда композитору просто необходимы паузы.
ВП Бесспорно. В нашей работе с musicAeterna я даже использую специальные значки – стрелки, направленные направо или налево. То есть фраза продолжается или заканчивается, пауза соединительная или разделительная. Совсем недавно мы с командой Дома Радио записали ролик для VK, где я размечал баховский urtext подобными значками.
ВЖ Интересно.
ВП Это крайне важно, поскольку в пении слово несет смысл, а музыка – эмоцию этого смысла. Спокойно отношусь к партитурам современных композиторов, исписанных огромным количеством ремарок и помет. Все ради того, чтобы мы – исполнители – поняли детализацию и замысел.
ВЖ Но бывает и противоположный эффект, когда за огромным количеством ремарок смысл теряется.
ВП Дирижер всегда адаптирует написанные композитором указания к идее сочинения, чтобы все работало.
ВЖ Для пения на иностранном языке вы обращаетесь к коучам.
ВП Да, у нас постоянные коучи по немецкому и итальянскому языкам, есть специалисты по французскому и английскому. С русским языком специального коуча нет, но я всегда провожу тщательную репетиционную работу.
ВЖ Какой у вас подход?
ВП Русская школа достаточно долго эксплуатировала тезис, что гласные поются, а согласные – нивелируем, перебрасываем или что-то с ними делаем. Я и певцы musicAeterna против такого подхода. И это касается не только произнесения русского текста, поскольку работает с любой фонетической группой.
ВЖ Не могли бы вы привести пример?
ВП Согласные при пении занимают такое же количество времени, как и гласные. В слове «моррроз» хочется продлить букву «р». В этом есть хруст снега, уже заложен определенный аффект. Важны при пении и сонорные «л», «м», «н». Особенно то, как они произносятся в конце слова. Нельзя спеть «дом», будем пропевать последнюю согласную – получится «доммм».
ВЖ В сентябре Теодор Курентзис исполнял Концерт Шнитке в Саратовской консерватории. Тогда к певцам musicAeterna присоединились артисты местного хорового коллектива – Театра хоровой музыки. Как проходила интеграция певцов с иной хоровой школой?
ВП Я отправился в Саратов, и мы несколько дней занимались с певцами. Как говорит Теодор, я передавал ДНК musicAeterna. Благодаря этой работе, я стал видеть еще больше в музыке Концерта. Не раз нужно было сложную задачу объяснить максимально просто. В эти моменты я задавал вопросы самому себе: почему здесь такое сопоставление гармоний или почему именно такое композиторское решение? И эта рефлексия позволяла высветить новые детали в музыке, которую я отлично помню и люблю. Надеюсь, наша совместная работа оказалась полезной и для певцов из Театра хоровой музыки.
ВЖ Если говорить о ДНК хора musicAeterna, из каких звеньев собирается эта цепочка?
ВП В нашем коллективе не бывает штриха ради штриха, слова ради слова, громкости ради громкости. Всегда глубоко проникаем в музыкальную ткань, с которой начинаем работать. Эмоциональное включение необходимо нам на каждой репетиции, так что нельзя отделить технические моменты от чисто музыкальных. Работа с интонацией или унисонами, конечно, присутствует. Но мы – тот коллектив, который понимает, что он делает. Понимает, зачем он это делает. И даже знает, как это сделать.
ВЖ За годы существования musicAeterna сложилась определенная эстетика звучания.
ВП Недавно я разговаривал с Александром Белоненко, племянником Георгия Свиридова. Побывав у нас на репетиции, он сказал: «В вашем звучании сочетается горячее и эмоциональное, присущее всем русским музыкантам, с педантичностью интонирования, характерной для европейской школы». Думаю, сочетание горячего русского духа с европейской чистотой – прекрасное определение.
