Релизы
В альбоме собраны все сочинения Мортона Фелдмана для виолончели и фортепиано: неопубликованные партитуры разных лет, юношеский опус, а также несколько концептуальных работ, благодаря которым автор вошел в число лидеров американского авангарда. Камерную музыку Фелдмана записали виолончелист Стивен Маротто и пианистка Мэрилин Нонкен, издатель — независимый лейбл Mode, ведущий свою историю с 1984 года и специализирующийся исключительно на современной академической музыке конца XX века и новейшего времени.
Две версии графической партитуры Durations 2 (1960) обрамляют альбом, юношеская Сонатина (1946) — в центре, вокруг — авангардные Composition (1951), Patterns in a Chromatic Field (1981) и неопубликованные миниатюры — «Две пьесы» (1948), For Stockhausen, Cage, Stravinsky, and Mary Sprinson (1972).
Для Фелдмана 1950 год — знаковая дата. В один из вечеров в Карнеги-холле 24‑летний Мортон услышал Симфонию op. 21 Антона Веберна, и это событие разделило его композиторский мир на «до» и «после». С последними звуками Симфонии юноша выбежал из зала, взволнованный необыкновенной музыкой. Вторым человеком, поступившим аналогичным образом, оказался 38‑летний Джон Кейдж. С того вечера они стали друзьями, и вскоре Фелдман погрузился в мир современного искусства, арт-тусовок, открыл для себя абстрактный экспрессионизм в живописи.
Влияние Веберна и представителей новой венской школы очевидно в Composition для виолончели и фортепиано. Афористичность и герметичность (продолжительность семи из восьми частей не превышает тридцати секунд) отсылает к микропьесам Антона Веберна — в частности, к «Багателям» (1911) для струнного квартета. Дуэт Маротто и Нонкен собран и динамичен, несмотря на воздушную, разреженную паузами музыкальную фактуру.
В начале 1950‑х годов Фелдман берет уроки композиции у Штефана Вольпе (1902–1972) — ученика Веберна, Бузони и Шрекера. Под влиянием педагога он погружается в эксперименты с формой, выстраивая целое при помощи кратких музыкальных жестов. Наиболее выпукло это продемонстрировано в «Двух пьесах» для виолончели и фортепиано — Фелдман исследует возможности звука, разлитого во времени. Концентрированно та же идея выражена в оммаже For Stockhausen, Cage, Stravinsky, and Mary Sprinson — по сути, два музыкальных момента, разделенные тишиной.
До Веберна музыкальным кумиром был Бела Барток, так что юношеская Сонатина написана под влиянием графичных линий и терпких гармоний его музыки. Фелдман только изучает законы композиции и выразительные возможности виолончели, и это объясняет аппликатурные неудобства и рыхлость формы. Любопытно, как в недрах ученической партитуры прорастают композиторские идеи, в особенности — работа со временем. Послушайте, к примеру, как каденция-монолог виолончелиста во второй части (Larghetto cantabile e tranquillo) разрушает временную сетку. Так угловатая музыка насыщается свободой.
В трек-листе альбома гармонично сосуществуют микропьесы и достаточно протяженные по времени пьесы-состояния. Patterns in a Chromatic Field — одна из них. Звучит почти полтора часа и репрезентует поздний стиль Фелдмана. В сочинении идеально воплощается композиторская идея «хромой симметрии», когда музыкальные повторы в новых контекстах заставляют человеческое ухо вслушиваться все глубже и глубже. Слушатель теряет ощущение времени, как бы «проваливается» в бездну, подобно тому, как наш глаз теряется в лабиринте повторяющихся узоров и орнаментов. Дуэт Стивена Маротто и Мэрилин Нонкен добивается идеального ансамбля в этом непростом произведении.
