Релизы
Castro Marin, тринадцатый студийный альбом де Лусии, возможно, не самый известный, но, безусловно, знаковый, переломный для музыканта. В нем представлены две ипостаси Пако. Подобно тому, как у Альхесираса, его родного города, встречаются Средиземное море и Атлантический океан (этой теме посвящена румба Entre dos aguas — «Между двух вод», записанная в 1973‑м и ставшая своеобразной визитной карточкой виртуоза), так и на этой пластинке сходятся два музыкальных течения, два пространства, в которых жил и творил мастер: фламенко и джаз.
В оригинале этот альбом, выпущенный в 1981 году, называется Castro Marin — «Кастро Марин», а точнее, «Каштру Марин» — по имени местечка в португальской провинции Алгарви, откуда родом мать гитариста, Лусиа. Таким образом Пако де Лусиа (сценический псевдоним Франсиско Густаво Санчеса Гомеса — не что иное, как имя матери) как бы лишний раз напоминал, что в его жилах течет не только испанская, но и португальская кровь.
Альбом открывает бодрая колумбиана Monasterio de Sal, где Пако щедрой дланью разбрасывает расгеадо: звуки буквально искрятся всеми цветами радуги, подобно соляным кристаллам под сводами подземного собора Сипакиры — ведь именно ему посвящена эта пьеса. Следом в разорванном, как пламя, темпе несется булерия Gitanos Andaluces, чье пикадо назойливо вьется вокруг одной и той же темы, норовя довести до экстаза не только исполнителя (какое фламенко без дуэнде?), но и слушателя… «Исполняя фламенко, ты должен ласкать гитару, а потом уничтожить ее», — говорил Пако. И он это делает — в финальном аккорде «Андалузских цыган».
Но гитара не умирает. Словно золотая эшшольция в рассветной росе, она возрождается в фанданго Castro Marin и утверждается в солеа Herencia («Наследство»), где Пако демонстрирует потрясающее тремоло — то порхающее мотыльком, то разящее, словно шпага тореро.
Вторую сторону «Андалузских мелодий» не следует слушать сразу после первой. Хочется перевести дух, ибо здесь уже другой де Лусиа и другая музыка. В заглавной румбе Convite («Приглашение») Пако «привлекает» Ларри Кориэлла — одного из самых титулованных фьюжн-гитаристов, и тот, подобно штурману среди нарастающих волн, прорисовывает замысловатый компас флажолетами, словно путеводными маяками. Дальше — больше. В шестом, самом продолжительном треке, Palenque (снова колумбийский мотив), дуэт превращается в трио — в дело вступает гитарный гуру Джон Маклафлин. Музыкальная структура становится прихотливее и плотнее. Это все то же фламенко, но уже с приставкой «фьюжн», а лучше сказать, с привкусом авангардного джаза. Сам де Лусиа определил этот стиль как nuevo flamenco. «Некоторые считали, что они учились у меня, но я могу сказать, что это мне приходилось у них учиться, — признавался Пако. — Я никогда специально не изучал музыку и не способен изучать гармонию, поскольку не обладаю должной дисциплиной. Игра с Маклафлином и Кориэллом позволяла делать это».
Ортодоксальные критики воспринимали увлечение де Лусии заокеанскими веяниями как вероотступничество. Но парадокс в том, что именно nuevo flamenco пробудило интерес в Европе, а затем и во всем мире, к забытому, в том числе и в самой Испании, традиционному искусству гитары и танца, которое когда-то исповедовали цыгане Севильи и Малаги, Гранады, Кордовы и Кадиса. Возвращение фламенко на свою историческую родину после долгих лет безвременья, пусть и на волне фьюжн, вернуло испанцам национальное самосознание. Вот почему Пако де Лусиа, Франсиско Густаво Санчес Гомес, в глазах соотечественников — не просто гениальный токаор, а национальный герой наравне с Мануэлем де Фалья, Исааком Альбенисом и Хоакино Родриго.
Прощальную «песнь», самую короткую на альбоме, Пако снова играет соло. Она называется Huida, то есть «Бегство». Ее простая и полная драматизма мелодия отсылает нас к фаду — португальскому народному жанру, чье название буквально переводится как «фатум», «судьба». «Куда бежать?» — как будто вопрошает Пако в этой песне без слов. И сам отвечает: «Родину и судьбу не выбирают. Они выбирают тебя».
