События
На днях одна популярная фирма представила новую разработку – проигрыватель для виниловых пластинок, который подключается к колонкам не с помощью кабелей, а по Wi-Fi. Так символично сошлись две технологии: одной больше ста лет, другой – пара десятков. Почему это произошло и кому это нужно?
Да, виниловые пластинки, которые казались безнадежно устаревшими еще в начале 90-х, в новом веке вернулись. И, похоже, всерьез и надолго – вопреки mp3, стримингу и прочим изобретениям нового века.
Возвращение винила – феномен, которому трудно подобрать объяснение. Но мы все-таки попробуем. Дело в том, что примерно с 60-х годов XX века шоу-бизнес на Западе и продвинутом Востоке привык к тому, что основные деньги артисты зарабатывают на продажах физических носителей – пластинок, CD, кассет и так далее. А концерты – сопутствующая деятельность скорее рекламного характера: выход альбома – повод отправиться в турне. В новом веке с изобретением технологии обмена файлами система перевернулась: продажи физических носителей упали в десятки и сотни раз, и единственным надежным источником дохода остались концерты (правда, выросли цены на билеты). Рекорд-бизнес все молча похоронили уже лет 15 назад: кому он нужен, если альбом можно записать у себя дома и выложить куда угодно? Остальное – дело техники, наглости и везения: новая песня «зайдет» слушателям или «не зайдет», как сейчас принято говорить, вне зависимости от статуса исполнителя – звезды или интернет-фрика. Путь от творца к слушателю сократился.
В тысячи раз упали продажи CD и DVD; аудиокассеты исчезли как вид. Виниловые пластинки, напротив, подорожали в цене и прибавили в тиражах. Конечно, это не те цифры, что раньше. Любая современная среднестатистическая группа может рассчитывать на издание нового альбома тиражом от трех до пяти тысяч экземпляров, а то и больше. У мировых звезд и подобная статистика соответствующая. Но главные бестселлеры винилового рынка – это старинные рок-легенды: The Beatles, Led Zeppelin, Queen. Все их обновленные альбомы, и так знакомые меломанам до ноты и буковки, «улетают» на виниле.
Так, четыре года назад альбом «The Endless River» ветеранов британской психоделии группы Pink Floyd признали самой быстро продаваемой виниловой пластинкой века: 6000 экземпляров в первую неделю продаж. Благодаря тому же «Флойду» по итогам 2014 года общее количество проданных новых виниловых пластинок превысило 1 миллион экземпляров – впервые за пару десятилетий. Объем рынка по подсчетам составил 20 млн фунтов в год (по свежим данным – 25 млн фунтов).
Кто покупатель этих черных – или разноцветных – «плит»? Взрослые ностальгирующие мужчины с деньгами. Неувядающая слава старого рока, всех вышеперечисленных «битлов» и «цеппелинов» – заслуга их кошелька. Другая активная группа покупателей – молодежь. Студенты, хипстеры… Эти ребята иногда даже не держат дома никакого проигрывателя, даже самого простенького: зачем, если послушать можно в Apple Music (или другом стриминге). Но в молодежных магазинах вроде «Республики» на витринах виниловые проигрыватели в варианте будто для студенческой комнаты: маленькие и за 6–8 тысяч рублей.
Так зачем вообще эти «пласты»? Как в любом сложном феномене, у возрождения винила в цифровую эпоху есть три-четыре равно важных фактора. Итак.
Тактильный/визуальный. Людям нравится смотреть, трогать, держать в руках. Известный журналист, автор программ на радио «Эхо Москвы» и профессиональный битломан Владимир Ильинский, так рассказывает про свою виниловую ориентацию: «Я человек виниловой эпохи. Многие тогда просто мечтали подержать в руках не просто пластинку фирмы “Мелодия”», а настоящий, тамошний, винил любимой группы. Вскрыть запечатанный диск – это особое удовольствие, ритуал! Стипендия у меня была 45 рублей, диск стоил 45–50. То есть за год я мог купить 12 дисков. За год! Тогда каждый альбом был прорывом в новый мир. Это было счастье. Забыть нельзя, как первую любовь, отказаться от винила ради каких-то новых источников звука – это кощунство».
Коллекционный. И слушатели, и сами музыканты хотят, чтобы студийные труды были изданы в понятном виде, не просто плавали файлами в сети. Чтоб вот записал ты альбом – и издан он чтоб был как, не знаю, книга. Твоя «Война и мир», где ничего ни прибавить, ни убавить. На века! На патефоне звучать будет, даже когда электричество в мире закончится. Я поймал себя на мысли, что хожу на концерты авангардного джаза и прочей так называемой «собачатины» не только для того, чтоб послушать живую музыку, но и чтобы купить у музыкантов винил. Да, это сейчас хороший тон: сами издали, сами продаем на концертах. Цены – 10–20 евро примерно. 700–1000 рублей по курсу. Такой продукт не купишь больше нигде, а память – на всю жизнь.
Престиж. Во всем мире круто иметь дома систему класса хай-энд и коллекцию пластинок, пусть это даже сто разных изданий альбома «Dark Side of the Moon» тех же Pink Floyd или юбилейное полувековое переиздание «Сержанта Пеппера».
Качество звучания. Да, многие – как и выше процитированный Владимир Ильинский – так и не привыкли к «консервному» холодному звуку компакт-дисков. Все насмешки в стиле «у винила теплый ламповый звук» виниломаны воспринимают совершенно серьезно: ну да, он именно теплый, потому что ламповый. А еще немного пыльный, но светлый, уютный… «А вы что, сами не слышите, у вас ушей нет?», – искренне удивляются они. Профессионалы на их стороне. Вот что об этом думает продюсер и бас-гитарист группы «Машина времени» (которая тоже каждый новый альбом издает на «тяжелом» виниле): «Звук CD не дает полного представления о том, что же вообще писали музыканты. Только винил дает слушателю правильное понимание звука, того, который хотели создатели. Классика и джаз на виниле, если они записаны настоящими звукоинженерами, звучат просто потрясающе!»
В Советском Союзе во времена «Мелодии» было несколько заводов, печатавших виниловые пластинки, – в Подмосковье (Апрелевский завод), Ленинграде, Риге, Таллинне, Тбилиси, Баку и Ташкенте. В 1991 году союзные республики стали заграницей, а от российских заводов ничего не осталось. Апрелевку, например, постигла перестроечная участь: ее приватизировали и распродали помещения под офисы. Куда делись все станки Апрелевки – точно неизвестно. Часть из них оказалась за границей, остальные, вполне возможно, сдали на металлолом.
Российское предприятие «Ультра Продакшн» купило пару мелодийных станков в Германии и в Англии: на этих станках родные инвентаризационные номера «Мелодии». Пиар-директор «Фирмы Ме лодия» Карина Абрамян говорит, что уже некоторое время печатает все тиражи именно в России, на «Ультра»: «Для того чтобы напечатать винил в Европе, требуется от четырех до шести месяцев, поэтому “Мелодия” стала работать с “Ультра”. Пока нам удалось выпустить эти проекты без ущерба для качества».
