История
В августе 2014 года музыкальная Москва с нетерпением ожидала старта сезона в театре «Новая Опера». Открытие обещало быть не совсем обычным: в рамках перекрестного года Россия – Великобритания был подготовлен совместный проект – постановка самой популярной оперы Бенджамина Бриттена «Поворот винта». Средства массовой информации не обошли вниманием это событие.
Из множества публикаций того времени, в которых, конечно же, не забыли упомянуть и постановку оперы в 2006 году в Мариинке, я хочу выделить здесь только две. И вот почему: только Татьяна Елагина и Владимир Ойвин в своих публикациях отметили, что «Поворот винта» в России уже ставился, и первая попытка относится к 1984 году, в рамках «Декабрьских вечеров» в Музее изобразительных искусств имени А.С. Пушкина. Спасибо этим двум авторам. Это своевременное и ценное напоминание о московском приоритете в истории постановок оперы в России. Однако к Владимиру Наумовичу Ойвину у меня есть серьезные претензии. Первая и самая главная – режиссером-постановщиком оперы на «Декабрьских вечерах» был не Б.А. Покровский, а основатель и художественный руководитель фестиваля Святослав Теофилович Рихтер, выдающийся пианист и музыкант ХХ века. Опера исполнялась на русском языке, и я, как автор русского текста, присутствовал на всех репетициях и утверждаю, что Борис Александрович Покровский был приглашен всего лишь на одну из последних репетиций. По окончании репетиции Святослав Теофилович обратился к Покровскому с вопросом: «Ну как?» Борис Александрович ответил: «Я считаю, вы вполне можете работать оперным режиссером». Реакция Рихтера последовала незамедлительно: «А что, разве я уже плохо играю на рояле?» Этот короткий шутливый диалог я пересказал в одной из моих публикаций того времени, еще при жизни Святослава Теофиловича. Конечно, одной шуткой не обошлось, и Борис Александрович все-таки сделал несколько ценных замечаний.
Будучи скромным, Святослав Теофилович не захотел указывать свое имя как режиссера. Единственное упоминание о его причастности к постановке было так обозначено в афише спектакля: «Партия фортепиано – М. Маньковский и С. Рихтер». Кстати, Рихтер так и не играл ни в одном спектакле, а их было не два, как в театре «Новая Опера», а не менее трех.
Желающих познакомиться с самой знаменитой оперой Бриттена и выступлением Рихтера в новой для него ипостаси режиссера было бессчетное количество. Пришлось даже давать дополнительный спектакль для родных и близких исполнителей в дневное время.
А вторая претензия уже не такая серьезная, хотя опять же принципиальная. Владимир Ойвин пишет о «полуконцертном исполнении» «Поворота винта» в Музее. С таким определением согласиться трудно. Отличные декорации – карета, угловая башня замка и интерьер средневековой усадьбы – были выполнены известным художником Большого театра Борисом Мессерером, все участники были одеты в специально сшитые костюмы. Не хватало только оркестровой ямы, и дирижер Владимир Зива разместил музыкантов чуть в стороне от подиума, на котором происходило действие. Камерность оперы «Поворот винта» не требует большой сцены. В оперном театре Кёльна я буквально всем своим существом ощущал неудобство и потерянность, которое испытывали певцы в огромном незаполненном пространстве большой сцены. У Рихтера все соответствовало замыслу композитора.
В большинстве постановок оперы партию Майлса и Флоры поручают сопрано, но Рихтер доверил исполнение детских ролей детям – и не просчитался. Ансамбль исполнителей оказался идеальным и соответствовал целям и задачам, определенным композитором Бриттеном и Рихтером-режиссером. Сцена Гувернантки и Майлса в исполнении Мити Усанова и народной артистки России Галины Писаренко создавала у зрителей осязаемое ощущение ужаса в трагической концовке оперы.
Выбор исполнителей (модное слово «кастинг») продолжался даже в процессе репетиций. Так, на партию мисс Джессел была приглашена отличная певица из Петербурга Нелли Ли. Но в процессе репетиций Святослав Теофилович решил, что внешность певицы недостаточно экзотична. Ему хотелось, чтобы зрителю «было страшно» (определение самого Рихтера). И он нашел выход. В сцене, где Гувернантка обнаруживает в своей комнате бывшую воспитательницу детей, Нелли Ли пела, не видимая для зрителя, за ширмой, а на сцене мисс Джессел играла драматическая актриса Ольга Фомичева. Стройная артистка, словно змея, совершала своим гибким телом волнообразные движения, изображая призрак, привидение. Так Рихтер добился нужного эффекта. И подобных режиссерских находок в спектакле было много. Жаль, всего не припомню. В одном читатель может мне поверить: спектакль произвел на всех огромное впечатление. А публика была – музыкальная элита Москвы. По окончании представления дирижер Дмитрий Китаенко высказался так: «Этот спектакль – мое самое яркое музыкальное впечатление года».
В январе 1985 года Святослав Теофилович привез свою постановку в Союз композиторов Петербурга, а летом того же года – в Киев. Здесь опера действительно была представлена уже в концертном исполнении.
Московская премьера не могла не всколыхнуть интереса к «Повороту винта» в музыкальной России. Следующей была постановка Ильи Можайского в Экспериментальном музыкальном театре Екатеринбурга (2003). В Москве этот спектакль был удостоен приза «Золотая Маска». И только в 2006 году оперу наконец поставили на большой сцене Мариинского театра. Однако постановочная часть петербургского «Поворота винта» была здесь отдана на откуп британским участникам коллективного проекта. Пишу об этом только для того, чтобы еще раз подчеркнуть приоритетность и уникальность постановки «Поворота винта» Рихтером в 1984 году.
И еще пару слов о «Повороте винта» в России. В 2015 году мне пришла идея отметить столетние юбилеи С. Рихтера и Б. Бриттена и тридцатилетие первой постановки оперы в России изданием клавираусцуга оперы, где под строкой английского текста был бы помещен русский перевод в том виде, в каком опера была впервые исполнена в 1984 году на «Декабрьских вечерах» и позднее – в Екатеринбурге. Издание стало возможным благодаря щедрому финансированию моего проекта меценатом и очаровательной женщиной Марианной Владимировной Сергеевой. Безмерная благодарность ей от всех любителей музыки Бенджамина Бриттена и почитателей нашего великого музыканта Святослава Рихтера.
