Персона
Календарный год в Московском театре «Новая Опера» имени Е.В. Колобова традиционно начинается с большого события – Крещенского фестиваля. В этом сезоне он открывается российской премьерой – постановкой оперы «Ванесса» Сэмюэла Барбера (19 и 20 января). Музыкальным руководителем спектакля станет Андрей Лебедев, лауреат премии «Золотая Маска», маэстро, за плечами которого – успешная работа и над классико-романтическими опусами, и над современными сочинениями. О неизвестной российскому слушателю опере «Ванесса», о секретах и нюансах партитуры с Андреем Лебедевым (АЛ) беседует Мария Тихомирова (МТ).
МТ Андрей Александрович, поскольку опера «Ванесса» ставится в России впервые, практически никто не знаком с этой музыкой, тем более так подробно, как вы. В чем ее особенность?
АЛ Сэмюэл Барбер написал эту оперу в середине XX века. На тот момент позади остались Первая и Вторая мировые войны, Великая депрессия в Америке. «Век мой, зверь мой», как писал Осип Мандельштам. Это была эпоха катаклизмов и резких перемен, в том числе и в музыке: от позднего романтизма Рихарда Штрауса, додекафонной техники до неоклассицизма Сергея Прокофьева. Конечно, Барбер не мог пройти мимо этих тенденций, но все же он оставался романтиком. Его музыка по сути своей тональна. Он прекрасный мелодист. Я бы охарактеризовал его стиль как продолжение того, что мы слышим в позднем творчестве Пуччини. В опере «Ванесса» Барбер пришел к синтезу, казалось бы, несовместимых вещей: сложные атональные хроматические интонации, эксцентричные ритмы и совершенно классические, как в опере XIX века, арии, дуэты и ансамбли с прекрасными, выразительными мелодиями и абсолютно ясной тональностью.
МТ Вы не считаете эту музыку эклектичной?
АЛ Удивительно, но нет такого впечатления. Наверное, в органичности и заключается секрет его композиторского стиля и успеха оперы «Ванесса». Немалую роль здесь играет и драматургия Джан Карло Менотти. Ведь Метрополитен-опера [далее – Мет] обратилась к Барберу задолго до «Ванессы»: театр сделал заказ на оперу, а композитор сначала отказался. Хотя вокальная музыка всегда была близка ему. Его тетя Луиза Гомер была примой Мет. Он и сам обучался вокалу и какое-то время выбирал, быть ли ему певцом, композитором или иного рода музыкантом. Он написал много песен, которые сейчас стали классическим вокальным репертуаром. Поэтому немного странно, что к опере Барбер пришел довольно поздно. Одной из причин, как он вспоминал потом, было отсутствие подходящего либретто. В этом ему и помог Менотти. Либретто «Ванессы» очень четко драматургически выстроено, в нем ясные, рельефные характеры, понятные взаимоотношения героев, их поступки. На этой основе Барбер сплел и музыкальную драматургию с системой мелодических и ритмических лейтмотивов. Поэтому для меня эта музыка нисколько не эклектична, здесь эпизоды разных стилей логично перетекают друг в друга, не вызывая диссонанса.
МТ Вокальный опыт Барбера сказался на музыке? Удобны ли партии для исполнения?
АЛ Безусловно. Скажу больше, стиль его письма отличается от многих других композиторов, например, от того же Пуччини, из музыки которого, мне кажется, естественным образом вытекает оперное творчество Барбера. Дело в том, что в оркестре он практически никогда не дублирует вокальную партию, голос остается абсолютно одиноким. Да, это создает определенные сложности для певца – не на что опереться. Но в то же время голос становится самым главным «инструментом» в музыкальной фактуре. Когда я занимаюсь с певцами, всегда говорю: «Представьте, что вы поете не “рваную” музыку двадцатого века, а оперы бельканто».
МТ По сюжету персонажи оперы словно увязли в прошлом. Как Барбер музыкально подчеркивает это?
АЛ Герои, действительно, одержимы прошлым. Я бы даже сказал больше: у них нет будущего, ни у кого, особенно у Ванессы и Эрики. Кто-то из критиков после нью-йоркской постановки 2007 года написал, что музыка Барбера глубоко осенняя. И я с этим соглашусь. В ней есть легкая романтическая депрессия. Эта музыка турбулентна. Она закручивается, как воронка: от арии Эрики, полной нежности и предчувствия любви, через вихрь вальса центрального действия до полного растворения времени в последних тактах оперы.
МТ Получается, что Эрика в финале как будто подменяет Ванессу, заточая себя в том же доме.
АЛ Именно так. Барбер очень тщательно продумывает и драматургически выстраивает эту подмену. Экзальтированная музыка, с которой начинается опера, поначалу олицетворяет Ванессу. Когда у нее начинается роман с Анатолем, Ванесса меняется, и ее музыкальная характеристика уже другая: светлая, тональная, мажорная. И наоборот, партия Эрики в первой картине полна прекрасных гармоний. С течением событий, когда она теряет веру в человека, в любовь и превращается в призрак прошлого, ее музыка становится более агрессивной, в финале она поет в точности, как пела Ванесса. То есть музыкальная тема от одного персонажа переходит к другому.
МТ Если музыкальные характеристики Ванессы и Эрики так взаимосвязаны, то как обстоит дело с Анатолем? Он им противостоит? По его словам очевидно, что он, скорее, человек настоящего. «Кто голоден по прошлому, того накормят враньем», – так он говорит.
АЛ Я бы сказал, что его лейттема простая, но при этом симпатичная – как и, собственно, сам герой.
МТ Он пустой?
АЛ Нет, не столько пустой, сколько легкий. Для него взаимоотношения не имеют такой глубины, как для Эрики. То чувство любви, которое у нее возникает с первого взгляда, для него, наверное, не первый и не последний случай. Он по-своему привлекателен. Барбер дарит герою прекрасную арию и два шикарных дуэта с Ванессой. Это опять же связано с неоромантической направленностью музыки и с восприятием оперы самим Барбером. Тенора-любовника он традиционно наделяет очень красивыми музыкальными эпизодами – так же, как, например, Верди для мерзавца Герцога пишет песенку, которая стала настоящим хитом.
МТ В самый драматичный момент, когда Эрика убегает из дома, звучит потрясающее интермеццо с солирующим гобоем в сопровождении арфы. Зачем Барберу такой музыкальный контраст? Почему он не нагнетает больше ужаса? Как он работает с драматургией оркестровыми средствами?
АЛ Тут дело в замедлении общего ощущения движения оперы, и я считаю это гениальной находкой композитора и драматурга. В центральном втором действии (сцене бала) сосредоточен вихрь событий, здесь самые быстрые темпы, подвижная и яркая музыка. Дальше темпоритм оперы начинает замедляться, как будто останавливается время. И останавливается оно, прежде всего, для Эрики, потому что именно она теряет будущее и все больше и больше погружает себя в прошлое. Интермеццо, о котором вы говорите, звучит в третьем действии между картинами. Я завидую тем, кто его впервые услышит, потому что эта музыка – настоящий шедевр.
МТ Где в этом случае кульминация?
АЛ В финальном квинтете To leave, to break («Покинуть, разбить»), где персонажи перестают быть самими собой, а становятся подобными древнегреческому хору, комментирующему каждого героя взглядом со стороны. Темп этого квинтета крайне медленный, он приводит нас к последним тактам оперы, где Барбер с помощью оркестровых красок (челеста и пиццикато струнных в высоком регистре) изображает останавливающийся ход часов.
МТ Не напоминает ли вам опера Барбера киномузыку? Некоторые эпизоды настолько звукоизобразительны и красочны, что легко представить их в фильме.
АЛ Конечно, в XX веке кино глобально повлияло на все искусство, в том числе и на музыку. В «Ванессе» я воспринимаю арии персонажей как крупные планы в кино. Говорит ли звукоизобразительность о кинематографичности? Возможно, потому что она настолько точная, что мы можем представить себе видеоряд. Например, в сцене, когда все ищут Эрику, Ванесса истерично кричит: «Вернись, Эрика, я люблю тебя!», но все, что мы слышим в ответ, – это валторна, которая играет за сценой глиссандо. Этот прием напоминает вой, более того – в партитуре так и написано: «вой собак». Это очень сильный ход, который, конечно, сразу рисует в нашем воображении образ.
МТ В либретто есть два момента, которые меня удивили. Первый – когда Ванесса в начале просит Эрику почитать, звучит фраза из мифа об Эдипе. А второй – когда Анатоль и Эрика знакомятся, он говорит: «Я Лжедмитрий, самозванец, будь моей Мариной». Обе аллюзии понятны, ведь Анатоль – сын возлюбленного Ванессы, и изначально в этом доме ждут совсем не его. Но действительно ли эти исторические отсылки или даже намеки были так необходимы в столь мелодраматическом сюжете? И как они поддержаны музыкально?
АЛ Думаю, что они абсолютно логичны. Что касается первого фрагмента: обратите внимание, как читает Эрика и за ней ту же фразу повторяет Ванесса. Они поют в одном темпе, но при этом производят кардинально разное впечатление на слушателя. Ванесса исполняет нервно, экзальтированно. А Эрика – спокойно, размеренно, складывается ощущение, что она поет в два раза медленнее, хотя темп один и тот же. Задача Барбера – показать различие этих двух персонажей: юной мечтательной девушки и одержимой прошлым Ванессы.
Что касается второго эпизода с Лжедмитрием. Здесь, к сожалению, не так много источников, откуда мы можем почерпнуть информацию. Но давайте предположим, что это дань уважения Барбера Мусоргскому. Например, композиторы французской «Шестерки» обожали этого композитора, Равель оркестровал его «Картинки с выставки». Я думаю, что либреттист и композитор специально применили эту цитату, которая здесь естественна с точки зрения ситуации: молодой человек, умеющий производить впечатление, эффектно использует известных исторических персонажей. В этот момент, кстати, звучит лейтмотив Самозванца из «Бориса Годунова».
МТ То есть это не только текстовая отсылка, но и намеренная музыкальная цитата из оперы Мусоргского!
АЛ Да-да, в этом и идея. Он поет: Be my Marina, и звучит лейтмотив Лжедмитрия, который использует Мусоргский в своей опере. Это ли не жест уважения к русскому гению?.. Но мы можем лишь предполагать.
МТ В спектакле, который ставит режиссер Дмитрий Волкострелов в «Новой Опере», будет немое кино. На экранах зрители увидят историю героев, а солисты будут ее озвучивать, словно вспоминая спустя много лет. Эта концептуальная рамка как-то отразится на музыкальной интерпретации? Будет меньше эмоций и больше отстраненности?
АЛ Конечно, нет, иначе это будет уже не опера Барбера. Экзальтация, которая слышна в музыке, есть и в немом кино. Собственно, режиссер именно поэтому объединяет эти два жанра. Почему поведение героев в немом кино было несколько преувеличенным, чрезмерным? Потому что кино было лишено звука, одного из самых главных, вербальных способов передачи информации и эмоций. В нашем спектакле герои и зрители будут переживать этот драматический сюжет, эту насыщенную музыку через кинофильм – тот же накал, те же сильные чувства, что заложены композитором.
