События
Спектакль завершил цикл из трех опер композитора, поставленных режиссером в Гамбургской опере. Как и в предыдущих двух своих работах – «Электре» и «Саломее» – он отошел от канонического сюжета, показав совершенно новую историю.
Когда пять лет назад стало известно о создании такого цикла, музыкальная общественность Гамбурга особого удивления не высказала. Но вот когда было объявлено, что между тремя операми Штрауса будет некая связь, это серьезно подогрело интерес к проекту.
Действительно, ну что общего между античной трагедией, библейским сюжетом и комедией? И если «Электру» и «Саломею» еще можно поставить в один ряд (даже сам Штраус сомневался, стоит ли писать обе оперы, так как сюжеты ему казались похожими по своему психологизму), то вот «Ариадна на Наксосе» своим симбиозом комедии дель арте, оперы-буффа и оперы-сериа сильно отличается от них.
В трактовке Дмитрия Чернякова каждая из трех историй вполне может произойти в обычной семье. Именно поэтому в его «Саломее» головы никому не рубят. При этом от того, что в любой семье может оказаться человек, склонный к насилию, никто не застрахован: Ореста в «Электре» он представил в образе маньяка-убийцы.
Уловив в архаических сюжетах актуальные для сегодняшнего дня темы, в Гамбурге Дмитрий Черняков добился их современного звучания, лишь слегка изменив первоисточник. Режиссер отказался от концепции оперы в опере. Обе части произведения – пролог и опера – это одна история, которая развивается линейно. То есть никаких вставок, задуманных Рихардом Штраусом и либреттистом Гуго фон Гофмансталем, в версии Чернякова нет. Также он ввел роль Тесея, который по задумке авторов лишь упоминался, но не появлялся: ему передали реплики Дворецкого. Весь остальной сюжет развивается более-менее по задумке композитора и либреттиста.
Время действия благодаря костюмам, созданным Еленой Зайцевой, угадывается легко – начало XX века. И эта определенность, отказ от безвременья, которое так часто присутствует на современной оперной сцене, имеет свой смысл. Понятным он станет только в конце музыкального повествования.
Итак, перед зрителем – гостиная богатого дома, где празднуют годовщину серебряной свадьбы Тесея и Ариадны. Чтобы избежать путаницы, все вновь появляющиеся персонажи представлены в титрах над сценой. По всему видно, что Тесей (Вольфрам Кох) и Ариадна (Аня Кампе) вполне счастливы. Он влюблен в свою жену и никуда бежать не собирается. Зато собирается поставить спектакль, в честь торжества.
Вольфрама Коха наши зрители могли видеть в немецком мистическом телесериале «Тьма». В опере он продемонстрировал все поведенческие клише, которые приписывают увлеченным творческим процессом людям. Зал оценил порыв: смех и аплодисменты были наградой драматическому актеру на оперной сцене. Энтузиазм Тесея приобретает гипертрофированные формы на контрасте с недоумевающим и скромным Композитором, пытающимся защитить идеалы высокого искусства. Элла Тейлор, исполнившая партию молодого творца, показала идеальное владение голосом и стала сенсацией первой части оперы.
Неожиданность подстерегает зрителей в конце пролога. Тесей, спорящий, настаивающий, потрясающий рукой с кипой бумаг, вдруг падает замертво. Это произошло так неожиданно, что зрители в зале вздрогнули: никто не предполагал, что откровенно комедийный первый акт закончится трагедией.
И дальше режиссер рассказывает историю о женщине, страдающей не из-за мужского коварства мифического героя, а из-за гибели любимого человека, вместе с которым прожиты годы счастливой жизни. Ситуация трагичная, но от нее, увы, никто не застрахован. И этот нюанс вывел все последующие музыкальные сцены с Ариадной на совершенно иной уровень переживаний, о котором, кажется, даже не помышляли создатели оперы. Зритель увидел очень понятную, житейскую, хоть и трагичную, историю. Согласитесь, напыщенной примадонне, играющей героиню мифа из оперы в опере, особенно не посочувствуешь.
Да и комедийные персонажи, которые в оригинальном сюжете непонятно откуда взялись у острова страдающей Ариадны, в новой трактовке лишились своей инородности, органично влившись в линейное повествование. Если Штраус, включив в греческий миф героев комедии дель арте, преследовал цель создать сатирическую пародию, то Черняков превратил Арлекина и компанию в друзей Ариадны, которые пытаются вернуть ей вкус к жизни. И в таком виде сюжет опять-таки приобрел больше схожих черт с реальностью, лишив историю сатирического подтекста, даже несмотря на великолепно поставленную клоунаду, которая вызвала искренний смех зрителей в зале.
А как же Вакх? В оригинальном сюжете Ариадна принимает корабль бога за судно, на котором возвращается Тесей. У Чернякова кораблей нет. И моря нет. Все действие происходит внутри дома, а «роль» корабля выполнили шляпа и пиджак Тесея, в которые Вакху помогают облачиться друзья. Его же появление в прологе как нового друга Цербинетты – это не случайность, а подстроенная близкими Ариадны встреча.
Черняков мастерски отражает эту многогранность, обнажив простую истину: что бы ни происходило на сцене, это всегда про человека, его страхи, надежды и желание жить. В центре событий постановки – не античные герои и шаблонные представители квартета масок, а люди, проживающие разные ситуации: смешные, горькие, драматичные, порой нелепые.
Оркестр Гамбургской оперы под управлением Кента Нагано передает невероятное богатство красок Штрауса: от прозрачной текстуры легкомысленных моментов пролога до трагической глубины второй части. Дирижер уделяет особое внимание изысканным нюансам динамики, что позволяет музыке говорить выразительно, не только следуя за сюжетом, но превращая музыкальное сопровождение в самостоятельного героя постановки.
Солисты демонстрируют как выдающиеся вокальные данные, так и тонкое актерское мастерство. Аня Кампе в роли Ариадны стала эмоциональным сердцем спектакля. Ее мягкий глубокий голос передает всю тяжесть утраты и одновременно намекает на надежду. Опереточная дива Цербинетта в интерпретации Надежды Павловой, напротив, добавила постановке легкости и яркости. Контраст ее драматической игры и вокальной партии еще больше подчеркнул трагическую линию Ариадны. Знаменитая же колоратурная ария Цербинетты у Павловой вызвала шквал аплодисментов.
Каждый участник ансамбля, от трогательных нимф до комедийных персонажей, внес свой вклад в жанровую многослойность постановки. Молниеносные переходы от одного жанра к другому буквально не дают публике расслабиться.
В финале у Чернякова все участники, окружив Ариадну, встают у окна. Конструкция, в которой находится гостиная дома, начинает вращаться, и зритель видит персонажей то со спины – как бы изнутри дома, то их лица сквозь оконное стекло. Нет, Ариадна не вышла замуж за Вакха, но нашла опору в себе и в своем окружении. Кажется, что дальше у всех участников сюжета все будет хорошо. Но и тут режиссер разбивает надежды зрителей, напоминая с помощью титров о том, что опера (ее первая редакция) была создана незадолго до Первой мировой войны: «Все действие – это игра на краю бездны. За пределами уютной гостиной мир рушится. Страх перед надвигающейся реальностью охватывает все».
