События
Проект «Мариинский – детям» (под руководством Ларисы Гергиевой) вот уже много лет радует детскую публику новыми спектаклями. Его главная задача – проложить юным зрителям дорогу от камерных площадок в большие залы (на такое «серьезное» сочинение, как «Соловей» Стравинского, а там и на «Садко» и «Золотого петушка» Римского-Корсакова). Поход в театр становится праздничным и безумно значимым событием: важно ответственно подойти к выбору наряда, туфелек и аксессуаров, а на самом спектакле необходимо терпеливо и с вниманием следить за тем, что происходит на сцене. Так театр-учитель проводит своеобразный урок, в котором знакомит не только с правилами поведения и установленным дресс-кодом, но и с фантастическим миром искусства.
В этот раз выбор авторов пал на сюжет из нанайского фольклора с вкраплением русских сказочных мотивов. Сюжет, безусловно, поучительный: о слишком заносчивой девочке, которую колдунья за гордость и лень превратила в гусыню. Здесь и образы животных, и мотив превращения, и мудрое наставление, и даже чудесный хеппи-энд, которого в оригинальной версии «Айоги» нет (девочка так и остается в облике птицы). Богатство содержания обусловило изобилие красочных сцен, знакомящих слушателей с разными культурными и музыкальными пластами. Зрители попадают внутрь нанайского чума, где обнаруживают сеть с рыбой, камин, кухонную утварь, деревянную игрушку-идола и гребень (художник по сценическому оформлению – Алина Гуттенхефер). Первобытные рисунки людей, птиц, животных и неопознанных загадочных существ, в чем-то похожих на инопланетян, расположились на декорациях под войлок. Графика элементов оформления сцены соотносилась с дизайном костюмов с четким геометрическим орнаментом, отличающимся острыми углами, с прямыми линиями одежды, переходящими в рукавах в разделенные вертикальные полоски ткани. Образы дополняли украшения-бусины, грим с графичными черными стрелками и яркими розовыми румянами. Все перечисленное воссоздало образы и быт древних нанайцев. В этом мире живут самые близкие главной героине люди – мать (Софья Романова) и сестра (София Ширинкина).
Это одна грань. Другая – обращение к животному миру – раскрылась уже во второй половине оперы. Здесь артисты меняют костюмы, рисунок на них являет светящееся оперение (хвала люминесцентным и всем подобным материалам). Героями становятся заливистый Соловей (сам Рустам Сагдиев), Синица (Алиса Изак) и Кукушка (Елизавета Живописцева), сопереживающие превращенной в птицу Айоге (Анастасия Вязовская), а также зловредный Лебедь (Валерий Калабухов), норовящий обидеть новоиспеченную гусыню (в постановке задействованы артистические силы Академии молодых оперных певцов). Пожалуй, именно эта часть оперы стала если не самой запоминающейся, то одной из таковых, ведь артисты устроили интерактивную интермедию и подошли к зрителям, чтобы показать зеркала и отражающиеся от них в потолке круги-снежинки. По замыслу режиссера Кристины Лариной, не просто так появился этот предмет: именно в него смотрелась и любовалась собой при первом, эффектном и технически виртуозном выходе Айога, именно оно – символ ее самовлюбленности и гордыни. Правда, в сценах с отражающими поверхностями артистам следовало бы быть более осторожными, чтобы блики не попадали прямо в глаза зрителям.
Красочные, магические, с элементами шаманства сцены Колдуньи (Екатерина Бондаренко) – это третья сфера спектакля. Именно в них героиня, недовольная поведением Айоги, насылала на нее чары, отказывала ей в превращении обратно в человека и все же вернула ее истинный облик. Здесь можно было вообразить световую строку с собственной партией, настолько разнообразными были решения – внезапно возникавшие то приглушенный свет, то пестрая цветовая палитра (художник по свету – Егор Карташов).
Три сферы спектакля различаются не только визуальной составляющей, но и многоликим музыкальным наполнением. За стилистическим наслоением, по словам композитора, стояла полноценная, предшествующая собственно созданию музыки исследовательская работа. Рустам Сагдиев раскрывает секреты партитуры: «Очевидна неофольклорная история с соседями в прологе, совершенно прозрачный романтизм в сценах с домашними у очага. Когда происходит попадание в птичий мир, я думал, как же это реализовать и каким языком говорить, чтобы люди поняли: вот это – один мир, а это – другой. Тогда я сыграл все птичьи циклы Мессиана, одновременно держа в уме хоровые произведения Пуленка, Дебюсси и Равеля. Искал в этой музыке отгадки и нашел их». Композитор признается также во влиянии Рихарда Штрауса, а именно образа Иоканаана из «Саломеи», его «распевной философской истории» на образ Соловья. По итогу в опере уживается куча стилей. И если в начале они даны по отдельности, то по мере «закручивания» сюжета рождается все более сложная, многосоставная музыкальная вязь. Парадоксально, что автор изначально ставил задачу создать понятную для детей музыку с использованием контрастных сфер для изображения полярных миров.
Естественным, кроме привычного для камерных спектаклей Мариинки фортепиано (концертмейстер – Наталия Соболева), стало использование этнических инструментов, среди них – деревянные свистульки и бубен. Звучание последнего вписано не только в музыкальную драматургию оперы, но и в ее сюжет: именно первый звук бубна, снятого с настенной «войлочной» декорации, провозглашает начало сказки, оканчивается она с возвращением инструмента на место. Использование шаманского бубна – принципиальное авторское пожелание партитуре, отвергающее замену его другими представителями ударного семейства, ведь тот же малый барабан, не обладающий характерной национальной окраской, уже не будет излучать подобную магическую ауру.
И бубен, и зеркало – важные в опере предметы. Но еще один значим не только для «Айоги», но и для других сочинений автора – это гребень. Он вписался в волшебный морфологический узор сразу нескольких сказок, создав тем самым даже некую мультивселенную. Кроме «Айоги» (где гребень – приданое сестры главной героини, которое предлагали Колдунье в качестве платы за поиск новоиспеченной гусыни) внимательные зрители, знакомые с творчеством композитора, могли вспомнить о предыдущей опере – «Приключениях Кинтаро». И этим его сценическая жизнь не ограничится: гребень появится в следующем сюжете проекта – «Василисе Прекрасной» – и будет играть весьма существенную роль.
