Персона
Исполнилось двенадцать лет московскому издательству FANCYMUSIC, выпускающему записи актуальной академической музыки, авангардные эксперименты, фри-джаз и другие релизы, не вписывающиеся в масскультурные форматы. Александр Волков (АВ) спрашивает создателя, руководителя лейбла Сергея Красина (СК), почему двенадцать лет – это юбилей, разговор идет про соотношение сетевых и физических релизов, классики и современности, про качество и механику слушания. Сергей – практик, он чувствует время по-своему, дает нестандартные, неожиданные ответы. Но делает это в такой доброжелательной и естественной манере, что получается не дискуссия, а многомерное описание современной жизни креативного искусства.
АВ Прошло несколько (семь!!) лет с нашего предыдущего разговора. Опиши, как ты видишь развитие издательства за эти годы, путь FANCYMUSIC, если соотнести его с развитием музыки – и как культуры, и как индустрии.
СК Эти годы лейбл шел своим путем и пытался реагировать на то, что происходит вокруг. То есть я, в начале пути, хотел издать музыку, которая на тот момент была не издана. Затем уже начал реагировать на новые проекты, потом появилась инициатива создавать проекты. Таким образом, нам удалось представить пласт чуть более десяти лет, я имею в виду музыкальный пласт. Показать то, что происходило в музыкальной индустрии в нашей стране, осветить какие-то неизвестные проекты, сделать чуть более популярными те имена, которые были в андеграунде, постараться обратить на них внимание. Мне кажется, что удалось коснуться ключевых вершин и запечатлеть их в истории.
АВ В моем представлении, FANCYMUSIC – это стильный и разумный баланс между жанрами и стилями музыки. Есть у тебя чувство равновесия в оценке каталога издательства?
СК Честно говоря, я вижу, что все-таки есть определенный дисбаланс. Я всегда стараюсь поддерживать в равновесии музыку, направленную от слушателя, с музыкой, направленной к слушателю. Или, другими словами, авангардную и благозвучную. Так получилось, что мы как-то вошли в этот поток современной классики, или академической музыки, зацепили джаз. Я старался искать электронные проекты, даже поп- и рок-, или их создавать. Но дело в том, что просто наиболее неформатное, необычное звучание оказалось именно в вышеупомянутых жанрах. И, как показали годы, мне наилучшим образом удается работать с представителями именно этих течений.
АВ Есть ли границы между легкой и серьезной музыкой, могут ли быть в наше время темы, недоступные и невозможные для понимания – одного и другого полюса?
СК Музыка – вещь абстрактная, ассоциативная. Поэтому каждый из нас находит что-то, что ему очень нравится или, наоборот, не нравится, и это никак не связано с доступностью или недоступностью. Все это происходит на чувственном уровне, причем в разные моменты жизни нравятся совершенно разные вещи.
АВ То есть музыку твоего издательства может слушать неподготовленный человек?
СК Разумеется. Но после первого знакомства со сложной музыкой слушатель сразу понимает, где его интерес и границы. И готов ли он идти дальше или ограничится уже полученным представлением.
АВ Так что же, любой слушатель сразу понимает, что же такое он услышал?
СК Увы, не всегда. Наш подход к музыке скорее элитарный.
АВ То есть все же человек должен быть готов к такой музыке? Можно описать этого человека?
СК Да. Это человек, который интересуется чем-то новым, который готов изменить границы своего музыкального комфорта.
АВ Тогда что бы ты порекомендовал послушать «свеженького» людям, уже интересующимся процессом?
СК Из современного джаза – один из последних альбомов, «Пантеон» Игоря Яковенко и Петра Ившина. Из современной академической музыки я бы однозначно предложил антологию «Русская музыка 2.0/2.1», которую мы выпустили вместе с Фондом Аксёнова.
АВ Издательство выпускает релизы очень широкого стилистического спектра. Что сейчас наиболее востребовано у интернет-потребителей серьезной, качественной музыки? Какое направление более всего тебя радует коммерчески?
СК Ни одно из направлений коммерчески не радует. За исключением некоторых релизов. К примеру, наш хит – «Избранные письма Рахманинова» с Антоном Батаговым – переиздавался три раза. Окупались некоторые джазовые релизы, но в основном все проекты некоммерческие.
АВ Объем физических релизов в мире растет. Но твой лейбл с некоторых пор ориентирован строго на сетевую аудиторию. Как ты оцениваешь актуальное положение дел? Каковы перспективы в этой области?
СК У меня нет статистики, свидетельствующей, что музыка, которой занимаемся мы, чаще издается на физических носителях. Наоборот, мы периодически участвуем в исследованиях, и спрос, к примеру, на наши релизы на виниле не изменяется в лучшую сторону. У FANCYMUSIC планов на ближайшее время по изданию физических носителей нет. К сожалению, это подтверждается спросом.
АВ Но продукция FANCYMUSIC не ориентирована остро коммерчески… А носители – это же тема и эмоциональная, и цивилизационная, вопрос жизни культуры. Многие музыканты издают носители только потому, что это – след, отпечаток в истории. Разве это не радость – взять в руки диск, даже если он выпущен небольшим тиражом?
СК Ну радость… Но я предпочту записать и выпустить в цифровом виде еще один альбом, чем напечатать пятьсот дисков, которые будут лежать на складе мертвым грузом.
АВ Вот в этом месте хотелось бы узнать конкретику, какие-то цифры реализации музыки издательства в Сети.
СК Хорошо. Например, на успешные альбомы первый месяц может приходиться до трехсот тысяч прослушиваний на стримингах.
АВ Как происходит у лейбла выбор фигур из классического наследия? Чем он определяется? Есть ли тут концепция? Например, из запомнившихся релизов – почему тобой были выбраны именно Лермонтов, почему именно Рахманинов?
СК Рахманинов – это все-таки тема альбома. Композитор там Антон Батагов, который написал фортепианный цикл, будто от имени Рахманинова. Что Рахманинов шлет послание композиторам – в будущее. А с Лермонтовым все гораздо проще – к юбилею сделали альбом. Поэтому фигуры конкретным образом из наследия не выбираются. Это некие идеи, которые появляются и на которые я реагирую.
АВ Состоялся юбилейный концерт. Выпущен альбом «121224» – компиляция, показывающая таланты артистов, которых выпускает лейбл. Расскажи, пожалуйста, как собиралась эта фонограмма?
СК Этот альбом – некая рефлексия на то, что я сделал на жизненном пути лейбла. Каждые двенадцать лет, как мы знаем, наступает новый жизненный цикл – в знаках зодиака, в календаре китайском. Поэтому и решил сделать своего рода подведение итогов.
АВ В юбилейной компиляции двадцать четыре трека. Не перебор ли это по времени звучания для «современного» слушателя? Или у тебя особенная аудитория?
СК Дело в том, что я отношусь сейчас к альбомам не только как к самостоятельному объекту культурного наследия или как к артефакту, или, как модно говорить, к piece of art, я отношусь с точки зрения слушателя – как к плейлисту. Поэтому двадцать четыре трека – это вполне себе хороший плейлист на пару часов, который «окунает» слушателя в себя. Там выстроена определенным образом драматургия, меняется настроение, меняются музыкальные стили. Ну и все-таки для того, чтобы осветить путь лейбла за двенадцать лет, мне кажется, что двадцать четыре трека – вполне правильный объем информации.
АВ Можно ли сказать про этот альбом, что он – описание современного мира или какой-то его части?
СК Может быть, это моя мечта – создать идеальный музыкальный образ времени. Но на самом деле там в драматургии заложено немного другое. Это, скорее, жизненный цикл от рождения через зрелость к смерти. И то, что наступает после нее.
АВ Какие были основные для тебя как для культуртрегера, издателя события в музыкальной жизни за это время? Как все отразилось на содержании альбома?
СК Если говорить про музыкальную жизнь издательства именно за прошедшие двенадцать лет, то основными были, конечно, события, связанные с проектом «Платформа». Также это, безусловно, «Клуб Алексея Козлова» – наше джазовое направление полностью выросло оттуда. Это «Электротеатр Станиславский» и вся инфраструктура, которая была создана вокруг. Остальное – уже отдельные, несистемные вспышки событий. Но все это отражено на альбоме.
АВ Очень легла мне на душу пьеса Павла Карманова. Его уход из жизни – невероятно большая потеря. Нет ли у издательства в запасе какой-то неизданной его музыки?
СК Честно говоря, я даже не представляю, что последние пять лет делал Карманов. Какие произведения он писал, что нового появлялось. Я уверен, что есть большое количество незаписанной музыки Паши. И еще предстоит ее осознать, запечатлеть и выпустить. Я не знаю, прикоснусь ли я к этому наследию. Возможно, оно останется уже для других продюсеров.
АВ Некоторые треки в отрыве от основного произведения прозвучали совершенно неожиданно, по-новому, особенно фрагмент Реквиема Руста Позюмского. Как ты относишься к довлеющей культуре измельчения, эдакого «шинкования» музыки, выпуска компиляций, синглов, рингтонов? Такой подход может быть полезен или это шаг назад?
СК Я очень рад, что, действительно, вне альбома, в другой компиляции или в другой сборке композиции и треки раскрываются по-другому. В этом есть определенная задумка: они на себя обращают внимание в тот момент, когда рядом с ними стоят совершенно другие произведения. По поводу развивающейся культуры: культура очень масштабна, где-то происходит измельчение, а где-то сохраняются прежние принципы. Единственное, что меняется – механика слушания. Я продолжаю слушать музыку альбомами и предпочитаю такой вариант. Но иногда прослушиваю плейлисты и точно так же включаю музыку фоном. Не вижу ничего в этом плохого, это просто новый слушательский опыт.
АВ Ряд вещей на альбоме можно определить просто как песни. Пример – Наташа Блинова. Есть ощущение, что издательство пробует заполнить пустоту, образовавшуюся в этом фрагменте культурного спектра. Можно сформулировать вопрос шире – каково твое отношение к жанру песни, какой она должна быть, чтобы попасть на альбом твоего издательства?
СК Этот альбом собирался из сравнительно более благозвучных композиций. И, разумеется, там получилось большое количество песен. А если выбирались не песни, то инструментальная музыка, скорее всего, с запоминающимися мелодиями. Разумеется, это сделано намеренно, потому что если ты хочешь популяризировать музыку сложную, тебе нужна какая-то точка входа для неподготовленного слушателя. Поэтому ты собираешь те композиции, которые могут зацепить и обратить на себя внимание нового слушателя. Что касается заполнения ниш или пустоты: относительно песен, я очень редко слышу стильную, качественную популярную музыку. Поэтому если такие «алмазы» нахожу, всегда стараюсь их «огранить».
АВ Есть в прошлом в этом жанре вещи, которые ты бы издал, если бы они появились только сейчас? Или тут важны эстетика, особенность звучания?
СК Наверное, таких проектов нет. То есть либо я просто не мог быть полезен чем-то, либо у нас не складывалось сотрудничество. Ну, к примеру, есть такая группа «Число Пи», и мы уже подходили к изданию альбома, но у нас не сложилось. Таких проектов на самом деле можно много назвать. Но я не могу сказать, что когда-то мне не хватало ресурса. Как правило, через какое-то время я его находил. Поэтому старался всегда издавать то, что хотел.
АВ Казимир Лиске, «Геринельдо Мелькиадес» – примеры исполнителей, выпущенных на сборнике, но в музыкальном пространстве, по крайней мере для меня, они не очень известны. Насколько важно и реально ли в нынешних медийных условиях открывать что-то новое?
СК Безусловно, важно и нужно открывать именно что-то новое! И в этом есть преимущество лейбла. Когда ты можешь, несмотря на потенциал коммерческий, выпустить что-то интересное и что-то стоящее. Особенно это касается актерской среды или непрофессиональных музыкантов, когда люди, те же художники, актеры, пишут музыку и она достойна, безусловно, внимания и является очень интересной.
АВ Происходит активное разведение полюсов музыкального мира. Эстрада становится проще, академическая музыка и авангард все более относятся к элитарным нишам. Карманов, кстати, как мне кажется, занимал идеальную – срединную позицию. Есть ли еще музыкальные имена, работающие на взаимное сближение полюсов музыкальной ойкумены?
СК Я, честно говоря, ощущаю совсем другое. Я вижу, как наследие музыкального авангарда проникает в поп-музыку, в хип-хоп и даже те же сэмплы, плюс многое другое уходит в кино. То есть когда для музыкального оформления сцен в качестве дизайна используют как раз ту самую авангардную музыку. Паша Карманов, мне кажется, занимал все-таки не срединную позицию, а больше такую благозвучную. Он сам всегда считал, что «зачем мне там этот страх и ужас еще раз транслировать людям после работы в концертном зале, давайте послушаем вот что-нибудь такое очень позитивное». Но он это делал очень глубоко, очень интересно, и в этом его сила. Именно та, которая работает на сближение. Так современные композиторы классической музыки, академической, реагируют на то, что происходит на эстраде, в мире, джазмены точно так же. Поэтому это все про взаимное проникновение и обмен идеями.
АВ Расскажи про содружество с «Фирмой Мелодия».
СК Не могу сказать, что у нас есть некое содружество. Мы просто работаем на одном поле. И мне кажется, что между фирмами это в принципе редко бывает. Да и я не являюсь человеком, который стремится к коллаборации. В том смысле, что делать что-то совместно, только ради того, чтобы это сделать вместе с каким-то крупным брендом или еще чем-то. Мы сотрудничаем с институциями с целью воплотить проект в жизнь. Условно говоря, есть театр, который предоставляет записи или возможность произведения записи. Или есть меценаты, которые участвуют в проекте.
АВ Лейбл FANCYMUSIC, как и «Мелодия», активен на рынке цифровой дистрибуции. Вы конкуренты, союзники или есть третье качество, определение?
СК Правильнее назвать нас партнерами, потому что мы оперируем на одном музыкальном поле. Иногда разные проекты одного артиста выпускаются на разных лейблах, и есть определенная аудитория. Так, например, классический альбом Игоря Яковенко выходит на «Мелодии», а его джазовая музыка – у нас или где-то еще. Поэтому все это – продвижение. И если я не могу, условно говоря, выпустить два альбома, то совершенно не против, если один альбом выпущу я, а второй выйдет на другом лейбле.
АВ Многие артисты возвращаются к тебе, в твой каталог, становятся частью бренда. Что их привлекает, как ты думаешь?
СК Мне кажется, что в первую очередь это условия работы. Потому что я стараюсь всегда работать быстро. Это особенности коммуникации, с кем-то складывается диалог, а с кем-то нет. То, что артисты становятся частью бренда, это огромный комплимент и плюс, потому что моей целью было – показывать музыкальное развитие и путь артиста. А не выпуская его постоянно, это невозможно сделать.
АВ Кто из изданных артистов наиболее близок к FANCYMUSIC?
СК Все близки. Я бы не хотел выделять кого-то. Но есть известные имена. У нас на лейбле выпускались и Владимир Мартынов, и Дмитрий Курляндский. У других лейблов, допустим, у культового ECM, это Кейт Джарретт или кто-то еще. Но в целом FANCYMUSIC силен тем, что именно за счет такого широкого спектра и складывается образ лейбла.
АВ Какие из релизов FANCYMUSIC были удостоены наград?
СК Их довольно много, десятки. Есть релизы, которые номинировались на премию ICMA, более пяти наград международной премии «Чистый звук» в области звукорежиссуры.
АВ Улыбнусь… Все же ты как-то неохотно называешь имена артистов! Разве это логично, хорошо – с позиции издательства? Некогда скромность была положительным и важным качеством. Сейчас про это упорно умалчивают. Но в любом случае разве не оксюморон – «скромный издатель»?
СК Я как-то больше человек дела, а не слова. Так что да – местами бываю скромный!
АВ Ну и последний вопрос. Красота спасет мир?
СК Я считаю, что однозначно спасет. Это мое кредо, и я всегда стараюсь изменить жизнь к лучшему.
