Книги
Что общего у морд Олега Целкова и позднего квартета Сергея Слонимского? У мистических сияющих спиралей Франциско Инфанте и додекафонных опусов Николая Каретникова? Есть ли между ними очевидные пересечения? А неочевидные? Ответы на эти вопросы дал концертно-выставочный цикл AZ/ART «Неочевидные пересечения», состоявшийся летом 2024 года, а теперь и одноименная книга, задокументировавшая для истории это событие и позволяющая проследить кураторскую логику от начала до конца.
Один из создателей проекта, исполнительный директор Фонда Николая Каретникова Антон Каретников подчеркивает: несмотря на то, что в «Неочевидных пересечениях» фигурировали в основном произведения второй половины XX века, весь цикл надо воспринимать как явление современного искусства, поскольку главное здесь — концепция, кураторская аргументация перекрестных диалогов визуального и музыкального начал.
Пространством для этих художественных экспериментов стали каменные палаты XVII века на Маросейке, где открылась новая площадка Музея AZ (Музея Анатолия Зверева) — Центр современного искусства AZ/ART. В Музыкальном зале одиннадцать раз за лето (каждую неделю) обновлялась экспозиция, а прекрасные столичные коллективы «Студия новой музыки», Московский ансамбль современной музыки и Île Thélème Ensemble представляли новую концертную программу к каждой такой смене.
Каждая встреча (живописи с музыкой, авторов и исполнителей — со зрителями) была по-своему показательной, однако для того, чтобы охватить цикл как целое, нужно было пройти «марафон» от начала до конца. Много ли оказалось таких счастливцев? Так или иначе, проект завершился. Зато теперь у нас есть книга. И она может помочь оценить то главное, о чем говорят создатели проекта, — кураторскую аргументацию.
Каждый блок открывается эссе Сергея Терентьева и Ольги Богомоловой: в емких текстах сообщаются основные сведения о «пересекаемых» фигурах, и здесь же вводятся тезисы об их родстве или, по крайней мере, о перекличках их художественных миров. Например, что роднит композитора Андрея Волконского и художника Дмитрия Плавинского? Терентьев и Богомолова остроумно отмечают устремленность обоих одновременно в будущее (авангард) и давнее прошлое: в случае с живописцем это загадочные, испещренные неведомыми символами и письменами артефакты, будто найденные во время археологических раскопок, а в случае с музыкантом — создание ансамбля старинной музыки «Мадригал», игра на клавесине, использование новых форм старых жанров.
Впрочем, реверансы в адрес барокко Сергей Терентьев, отвечавший за все идеи сопоставлений и звуковую составляющую, нашел и у Шнитке, и у Губайдулиной, и у Сильвестрова, и даже у Тищенко. Аналогичным образом формировались и прочие программы: пара «художник — композитор» дополнялась «расширительным контекстом» концертных программ.
В отношении книжного материала принцип работает так же. Помимо основных эссе здесь есть и тексты разных авторов (от классиков отечественного музыкознания вроде Светланы Савенко и Валентины Холоповой до музыковедов нового поколения) о прочих произведениях, попавших в «плейлист». Ну а полноразмерные — на всю альбомную страницу — цветные репродукции произведений искусства позволяют хотя бы мысленно, в воображении читателя воссоздать те связи, очевидные и неочевидные пересечения, которые были обнаружены сначала кураторами, а затем и всеми нами.
