События
Владимира Кехмана, директора Михайловского театра, ставшего не так давно и режиссером, снова привлек романтический репертуар – вслед за выпущенными недавно «Евгением Онегиным» (в Новосибирском театре оперы и балета) и «Травиатой» здесь же, в Михайловском (идущей под названием «Дама с камелиями»).
Постановка Кехмана совместно с Юлией Прохоровой (также указанной в программке как режиссер) в целом не нарушила сценического канона интерпретаций «Богемы», сформировавшегося за прошлый век. На сцене – узнаваемая вещественная атрибутика, как то: типовые мансарда, камин, который непременно должен быть слева (как по ремарке в нотах), ночной вид из огромных окон на Париж (художник-постановщик – Вячеслав Окунев). Правда, поменялись некоторые акценты. Каждая из четырех картин оперы открывалась музыкальной заставкой, где сюжет Пуччини был «пересказан» более доступным языком французской chanson (действие оперы, таким образом, Кехман перенес в 1960-1970-е годы). Сами «богемцы», составившие ВИА сбоку на авансцене, распевали о любви и ее превратностях, тут же – на занавесе – слова песен «дублировались» в видео (автор – Вадим Дуленко). Спев chanson и перешагнув с экрана на сцену, в основное действие оперы, заряженные поп-мотивами герои Пуччини, как казалось, вовсе не испытывали дискомфорта. Они не мерзли (огромный камин не даст), не голодали, не были одиноки (утро в мансарде с ними встречали девушки легкого поведения), а под конец и вовсе превратились в «белых и пушистых» буржуа (скромную мансарду не узнать: этакий полный апгрейд, учитывая не меняющийся вид из окна на Эйфелеву башню). Сама Мими, эта «то ли девочка, а то ли виденье» Рудольфа, получилась вполне витальной – она жаждет развлечений, наслаждается жизнью вплоть до самого финала, в котором у нее остаются силы даже на истерику… (вероятно, Мими губит не сырость и кашель, а пристрастие к наркотикам).
«Богема» в такой трактовке – приятное путешествие с небольшим оттенком ретро, которое не претендует на экзистенциальные глубины и их раскрытие (как, например, в постановке Клауса Гута), но может вызвать нотки ностальгии (попробуй не поддаться флеру французских мелодий), а где-то и пощекотать нервы. Такой эффект явно планировался постановщиками в слегка эротизированном танце женщин-полицейских (полиции нравов?) в Латинском квартале, а также в финале, где на отлетающую к небесам Мими из-под колосников обрушивается песочный «дождь». Вероятно, в такой трактовке некоторые эпизоды оказались неуместны, и среди них – знаменитый «У заставы д’Анфер» (с холодным оркестровым колоритом), который без сожаления для этого «праздника жизни» был вырезан.
В музыкальном плане михайловская «Богема» открыла дорогу молодым исполнителям – выпускникам консерваторий Новосибирска, Екатеринбурга, Ростова-на-Дону: некоторые из них уже стали частью труппы. Центральная пара оперы произвела хорошее впечатление: и Кристина Калинина, и Карлен Манукян (тенор из Пермской оперы, номинированный в этом году на «Золотую Маску») смогли создать яркие портреты своих героев, рассчитать силы и не потерять, а, наоборот, даже добавить в выразительности (певица помимо этого смогла блеснуть и в эстрадной песне перед четвертой картиной). Диана Белозор в роли Мюзетты была актерски раскованна, воплотив образ едва ли не экранной дивы (а-ля Монро), но исполнению не хватило точности в пассажах (а в эстрадной песенке в погоне за манерой – и вовсе звука). Ее партнер – Семен Антаков в роли Марселя – запомнился богатым экспрессивным голосом и живым характером на сцене.
Богатая палитра в оркестре была передана Михаилом Татарниковым гибко, с разнообразием оттенков, позволяя услышать здесь «предчувствия» и последующих пуччиниевских опер – «Тоски» и «Мадам Баттерфляй». Но порой казалось, что коллектив забирает на себя едва ли не большее внимание, чем вокалисты. Как представляется, дирижер подошел к партитуре Пуччини с мерками опер Вагнера, выведя оркестр на первый план, что особенно было заметно в речитативах, которые сложно подчинялись такому оркестровому «диктату». Вторая часть оперы с обилием более мелодичных фрагментов удалась по балансу сил лучше, тоньше, показалось, что и певцы наконец раскрыли здесь свои самые лучшие стороны.
