События
За последние пару лет модульные синтезаторы перекочевали из своих локальных обителей в академический свет: сегодня электронные сеты звучат не только на рейвах и DIY-вечеринках, но и на сценах театров, в выставочных залах и концертных холлах. Музыка, когда-то ассоциировавшаяся с клубными пространствами и пиратскими интернет-радио вроде NTS, вдруг оказалась желанным гостем в уважаемых культурных институциях. Возможно, именно ее непредсказуемость, абстрактность и физическое присутствие вошли в резонанс с актуальными художественными практиками — от перформанса до звуковой скульптуры. А может быть, современное искусство просто устало от переизбытка каналов — и выбрало шум.
«Башня из слоновой кости» — это как раз такой случай, когда экспериментальная музыка выходит в просторные, официальные залы — и при этом не теряет своей идентичности. Серия концертов «Башни» началась в мае 2023 года, когда резиденты центра Дома Радио решили, что шум, дрон и аналоговые синтезаторы достойны академических сводов студии имени Шостаковича. С тех пор петербургская «Башня» поднималась все выше — точнее, глубже в зоны звуковой интроспекции. На ее «этажах» звучали романтик-нойз, эмбиент, электроакустика, полевые записи, пленка и прочие формы акустического самовыражения. Piper Spray, Symphocat (Илья Пучеглазов), kraaa (Виктория Харкевич), the cadet s0n-ampulist (Вангелино Курентзис), Кирилл Архипов, Дмитрий Ананко демонстрировали, что их звуковые эксперименты – такая же важная и не менее богатая часть музыкального мира.
Формально четвертый концерт был объявлен последним, однако уже шестой вечер «Башня из слоновой кости» продолжает вещать, лишь меняя локацию, но сохраняя открытость новым формам современного искусства. Альтернативный концерт – альтернативный прием: в фойе бывшего Русско-Азиатского банка расположилась чайная, где прибывших угощали японской габой и китайским пуэром, прежде чем публика отправится на концерт. Надо сказать, что чай был приятным и оказался очень кстати. Среди гостей «Башни» – много молодежи, но и старшее поколение порадовало визитом (хотя в середине концерта кто-то из последних не выдержал гула электронных модулей и покинул зал, но большая часть осталась). Слушать экспериментальный концерт предлагалось сидя на стульях, а для тех, кто стремился к более глубокому погружению и медитативному восприятию, был расстелен широкий ковер с мягкими подушками — организаторы все предусмотрели для комфортного пребывания в пространстве.
Три разножанровых перформера – Sedatic, Resequence, Svetlo111 – подготовили акустические программы, теперь о каждом по порядку. Sedatic – проект адепта модульного синтеза Александра Друяна, одного из резидентов Birth of sound. Его музыка — это технологическая медитация, в которой алгоритмы, генеративные патчи и контролируемая случайность рождают пластичные звуковые формы. На сцене стоял его «чемоданчик с проводами», точнее, модульный синтезатор Make Noise Resynthesizer с дополненным «сетапом». На протяжении почти 45 минут широкое эмбиентное покрывало обволакивало пространство зала, иногда его прорезали пульсирующие ритмические фигуры, глитчевые сбои и низкочастотные шумы. Все акустическое действие создавалось музыкантом в реальном времени. Теплый аналоговый звук иногда действовал угрожающе, но не становился от этого менее красивым. Он напоминал акустическую симуляцию заброшенного космического шаттла, внутри которого столетие назад орудовал «Чужой» Риддли Скотта.
Композитор и саунд-художник Дима Аникин, выступающий под именем Resequence, представил электроакустический перформанс, в котором сплелись семплы, самодельные звучащие объекты и камерные инструменты — губная гармошка, металлические пластины, пружины и скрипичный смычок. Каждый из инструментов был оснащен звукоснимателем, отправляющим сигнал в микшер, где происходили дальнейшие трансформации: искажения, задержки, реверберации и наложения, превращающие физическое звучание в многослойную звуковую ткань.
Выступление развернулось как серия взаимосвязанных эпизодов, напоминающих череду акустических ритуалов. В одном из таких эпизодов воспроизводились монотонные, почти трансовые остинатные удары, создававшие ощущение древнего обряда, на фоне которых время от времени выстреливали звуковые вспышки — иногда резкие, пульсирующие в разных тесситурах. Металлические предметы отзывались первобытными вскриками, когда Аникин водил по ним смычком. Эти звуки будто бы выдыхались, превращаясь в биения, исчезающие в белом и розовом шуме.
Пустота сменялась массивными синтезаторными слоями, в которых плавающие звуковые волны сталкивались с дисторшнами и петлями. Так создавалось пространство, напоминающее то ли техногенный пейзаж, то ли архаическую церемонию, записанную на пленку времени. Перформанс оставлял ощущение прикосновения к чему-то доязыковому и внерациональному — как будто звук говорил за ту часть человеческого опыта, которая обычно скрыта в тишине.
Svetlo111 — постиндустриальный нойз-проект Светланы Саблиной, существующий с 2007 года. Возникший как часть аудиовизуального проекта G3 в Москве, позже укоренился в Санкт-Петербурге, став неотъемлемой частью локальной экспериментальной сцены. Артистка работает с аналоговыми шумами, кастомными синтезаторами, магнитными лентами, радиопомехами и эффектами. Ее завершающее выступление в «Башне» — вычищающий сознание звуковой удар. С первых секунд — как будто рядом взорвалась бомба или ударила молния: звук мгновенно вырывал из повседневного восприятия, оставляя только тебя и оглушающую вибрацию.
На протяжении всего сета сквозь пространство проходил столб звука — гулкий, плотный, безжалостный. Почти не было пауз, ни одного вздоха тишины, только пульсирующая звуковая масса, которая словно дышала, жила, отвечала. Звук входил в тело, отзывался в костях, стучал в сосудах. В какой-то момент казалось, что организм перестал быть отдельным, — он стал частью этой частоты. Первоначальный дискомфорт, тревога, страх перед этим напором постепенно уходили, как будто они тоже были вымыты волнами шума. В конце остался только покой и телесная медитация. Наступило редкое состояние, в котором ты одновременно оглушен и абсолютно сосредоточен, как будто оказался внутри звучащей тишины. Было невозможно понять, прошло ли десять минут или несколько часов. Звук как метод отключения ума. Это опыт, в котором сознание сначала сопротивляется, потом сдается и наконец — обновляется.
