Релизы
В последние годы титаны рок-сцены словно стряхнули пыль со своих гитар и заодно смахнули ностальгическую слезу, вспомнив, как это было, когда их постеры висели над кроватями юных фанатов, а не пылились в музее истории музыки. Осознав, что время беспощадно берет свое, они лихорадочно догоняют уходящий поезд славы, порой с грацией рок-звезд, а порой — как дедуля, запнувшийся о собственные бахилы в поликлинике. The Cure погружаются в пучину рефлексий, Linkin Park перерождаются с женским вокалом на передовой, а Дэвид Гилмор продолжает ткать узоры гитарных соло, отзывающихся эхом у всех, кто вырос на музыке Pink Floyd. Oasis громко объявляют о воссоединении, обещая, что рукопожатие братьев Галлахеров выдержит испытание временем (но мы-то знаем). Не отставая, 82‑летний сэр Пол Маккартни трудится над новым альбомом, который, как ожидается, увидит свет в 2025 году.
Тем временем в этом параде возвращений Franz Ferdinand тоже не смогли остаться в стороне. Их новая пластинка The Human Fear стала очередным напоминанием о том, почему их называют «винтажной группой». В отличие от «коллег», которые пытаются экспериментировать или адаптироваться к веяниям времени, Franz Ferdinand остаются Franz Ferdinand. С самого начала они черпали вдохновение из постпанка и арт-рока конца 1970‑х и начала 1980‑х годов. Еще в 2000‑х их фирменный ретро-налет окутывал слушателей романтикой прошлого, что и сделало группу такой популярной за пределами Великобритании, особенно в России и США. Звучание Franz Ferdinand основано на четких танцевальных гитарных риффах, упругой ритм-секции и лаконичном подходе к аранжировке. Новый альбом полностью соответствует этой установке.
В нем одиннадцать песен, которые звучат «почти» так же, как и двадцать лет назад. Действительно, если включить подряд дискографию группы, можно и не заметить, как заиграет их последний альбом. Разве что бунтарский дух поутих и ослаб, но если не забывать, что музыкантам уже за пятьдесят, то и претензии от Rolling Stones и The Guardian в духе «им не хватило дерзости» уже будут казаться нелепыми. В конце концов, в одном из своих промо-интервью к новой пластинке солист Алекс Капранос признался, что когда-то испытывал страх оказаться неинтересным для слушателей. Эти чувства и стали опорой для создания The Human Fear (дословно: «Человеческий страх») — альбома, в котором Franz Ferdinand принимают свои опасения и страхи, смотрят им в глаза и продолжают танцевать.
Песни получились энергичными, с бодрыми и запоминающимися хуками — уже после пары прослушиваний они прочно заседают в голове. Разве не это главный признак качественного сонграйтинга? Музыканты никогда не ставили перед собой задачи писать душераздирающие композиции, их стихия — поп-рок-хиты с простой, но цепляющей лирикой, причем в масштабах целых альбомов. В The Human Fear чувствуется этот задел, пусть до грандиозных бэнгеров пластинка и не дотягивает. Пожалуй, только открывающий трек Audacious претендует на нечто большее, чем просто песня от «старичков» Franz Ferdinand.
Настоящий «seхy back» происходит в песне Hooked. Здесь Алекс Капранос распыляет свою сексуальную энергию, словно находясь в эпицентре холи-феста. Не обошлось и без самоиронии. В поп-панк-треке The Doctor музыканты с юмором напоминают слушателям, что годы берут свое: теперь у каждого из них есть свой лечащий врач, и без тонометра уже не обойтись. Bar Lonely звучит как саундтрек к фильму про шестнадцатилетних подростков из Нью-Джерси, в то время как текст рисует отчаянную картину потерянного и загулявшего мужчины на грани разрыва долгосрочных отношений. Разве не прелесть? В The Birds Капранос копирует речитацию Джима Моррисона, а в проигрышах даже вскрикивает подобно «королю ящериц». Конечно, тягаться с легендой конца 1960‑х он не собирался, только дурак будет заниматься чем-то подобным. Но ностальгически вписать и адаптировать под свое никто не запрещал.
