Персона
Французский офицер, выбравший Россию и музыку, тенор Франсуа Модеме примет участие в фестивале «Дню Победы посвящается…» и 9 мая в Малом зале Московской консерватории, в своей альма-матер, споет советские военные песни. О виражах судьбы и любви к русской культуре с Франсуа Модеме (ФМ) поговорила Евгения Кривицкая (ЕК).
ЕК Франсуа, вы блестяще говорите по-русски. Ваши предки из России?
ФМ Нет, просто у меня внутренняя склонность к русской культуре; Чайковский, Рахманинов, Шостакович, Прокофьев очень тяготели к поискам глубоких смыслов, и поэтому их произведения так востребованы сегодня в мире. Русский балет, симфоническая музыка, опера очень в моде, потому что в них есть что-то, что затрагивает душу. Да, в итальянской опере свои краски, своя красота, но пока что меня больше привлекает русская культура и музыка.
ЕК Когда вы поняли, что ваше истинное призвание – музыка?
ФМ Я в детстве учился в моем родном городе Ножан-сюр-Сен, в Шампани, в музыкальной школе, а потом у моей тети, которая давала частные уроки по фортепиано. Я всегда хотел стать певцом, но во Франции не было возможности найти в моем городе преподавателя по академическому вокалу. Поэтому я играл на фортепиано, на гитаре, занимался сольфеджио. Потом я уехал и поступил в Особое военное училище в Сен-Сире. Оно было основано Наполеоном в 1802 году, среди его выпускников – Шарль же Голль, Петен, королевские особы разных стран.
ЕК А что привело вас в Донецк?
ФМ Весной 2014 года Донецк был в центре внимания во всем мире. С моими друзьями, потомками русских эмигрантов, мы решили поехать туда, так как мы стремились к новым духовным рубежам. Мы чувствовали, что революционный дух в Донецке мог нам дать то, чего не хватало на декадансном Западе.
ЕК Что же было дальше?
ФМ В Донецке я служил два года в ополчении, летом 2016-го мне предложили найти себя в гражданском обществе, покинуть окопы и службу, чтобы стать преподавателем французского языка в ДонТУ. Для меня это была отличная возможность начать новую жизнь, а заодно я нашел самостоятельную агитбригаду «Донбасский характер» и, выступая с ними, смог восстановить свои музыкальные навыки. Пел русские и французские песни, для того чтобы прочувствовать русскую душу в песне и в романсе. Меня заметили, и в 2017 году я начал посещать студию в Донецкой филармонии, а еще через полгода мне там предложили место солиста-вокалиста; параллельно я продолжил обучение пению уже как студент Донецкой академии музыки имени Прокофьева. Я давал концерты в Донецке и по всей народной республике, почти закончил Академию, но в феврале 2022 года я снова пошел добровольцем в первый же день начала СВО.
ЕК Вы перевелись из Донецкой академии в Московскую консерваторию к известному тенору, солисту Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко Николаю Ерохину. Это был осознанный выбор?
ФМ Скорее, снова судьба. В январе 2023 года я здесь никого не знал, и меня просто распределили к Николаю Ерохину, так как у него было свободное место в классе. Считаю, что мне очень повезло. Его методика, его характер, его мастерство, ум и чувство юмора мне очень импонируют. Николай Ерохин обладает редким типом драматического тенора, он исполняет сложнейшие партии, и этот практический опыт он стремится передавать своим ученикам.
ЕК С какого композитора началось ваше знакомство с русской музыкой?
ФМ Михаил Глинка, романс «Я помню чудное мгновение».
ЕК Вы услышали его на пластинке?
ФМ Я познакомился с русским вокалистом, который приехал во Францию. Я помогал ему с французским языком, а он мне показал всю прелесть русской музыки. Мне было тогда семнадцать лет, я уже учился в военном училище. Знаете, в этом возрасте очень важен наставник, который поможет вам раскрыть мир для себя. В музыкальной школе, где я учился, все было довольно примитивно, музыкальное искусство не воспринималось как что-то серьезное. А на самом деле это общение с чем-то невероятно прекрасным, это общение с Богом. Жаль, что многие этого не понимают.
ЕК Вы сейчас оканчиваете Московскую консерваторию. Есть ли у вас цель?
ФМ Многое зависит не только от наших желаний. Я второй год пою в Самарском театре оперы и балета, в репертуаре несколько главных партий: Неморино в «Любовном напитке», Тамино в «Волшебной флейте». Но есть стремление дальше развиваться, покорить Москву – чтобы именно классическая музыка составила 80 процентов моей деятельности. Конечно, намного легче петь эстраду, и я выступаю и в данном жанре, но хочу сделать все, чтобы у меня появились новые сольные программы – с французскими и русскими романсами, оперными ариями. Мечтаю выйти на сцену столичного оперного театра. Если же здесь не сложится, то, возможно, попробую найти работу в Китае – уверен, что там у меня будут свои фанаты.
ЕК В России вы нашли не только творческую судьбу, но и личную. Ваша супруга Мария также певица, студентка Московской консерватории. Как вы встретились?
ФМ Мы столкнулись на лестнице, которая ведет к сцене Рахманиновского зала.
ЕК Любовь с первого взгляда?
ФМ Да. Я ей написал письмо и оставил его в гардеробе, в ее пальто. Мы несколько месяцев встречались, общались и затем поняли, что любим друг друга и хотим быть вместе.
ЕК У вас бывают совместные выступления?
ФМ Иногда, но в принципе муж и жена необязательно должны выходить вместе на сцену: это возможно, если есть творческое родство. И мы хотим с Марией сделать отдельную программу, где будем петь дуэтом. Хотим понять, что нас объединяет в музыке.
ЕК Тема войны – важный лейтмотив в вашей биографии, так что ваше участие в фестивале «Дню Победы посвящается…» неслучайно. В России 9 мая – национальный праздник. А в Европе?
ФМ Там это никому не интересно, это архивная история: молодое поколение начинает забывать о событиях Второй мировой войны. Есть такая теория, что личная память длится сто лет, а потом сменяются три поколения, и не остаются в живых очевидцы. Я хочу, чтобы все люди поняли, что главное в жизни – это музыка Рахманинова, Чайковского, это стихи Пушкина, Лермонтова, Маяковского. Сейчас есть ощущение, что мы движемся не совсем к тому, что нам принадлежит. Что наше общество просто копирует то, что есть по всему миру. И музыка многих современных композиторов – она не русская по сути. Если мы на это не обратим внимания, то родина будет снова в опасности, даже в большей степени, чем это было в 1941 году. Мы выступаем на сцене не только для того, чтобы удивлять или производить впечатление на людей. У нас есть миссия – через музыку объединять людей, повышая их дух, возвышая их души.
ЕК Так приятно от вас слышать, когда вы говорите о России «наша страна»…
ФМ Хотя я по рождению француз, но я живу здесь одиннадцать лет, у меня есть российское гражданство, я говорю по-русски и ощущаю себя принадлежащим к русской культуре, к русскому обществу. Я всегда буду «вашим».
ЕК Вы не скучаете по французской речи?
ФМ Нет. Я постоянно работаю над своим русским языком, дома, готовясь к уроку по вокалу, отрабатываю произношение, и просто люблю русский слог, как это звучит – благородно. Меня не интересует современный бытовой язык, тексты так называемых хитов российской эстрады. Мне нравится старый академический русский язык, для меня он самый красивый язык в мире. Поэтому я счастлив, что могу исполнять произведения на русском языке. Скажу больше: мне здесь интересно жить и работать, потому что в России сохраняются духовное начало, нравственные ценности. У нас много талантливых людей, много таких артистов, которые во всем мире признаются великими – дирижеры, инструменталисты, певцы. Они сияют своим бытием, самим своим присутствием в обществе. И это чувствуется, оказывает влияние на людей в целом. Россия сейчас является хранилищем утраченных ценностей и людей. А для меня главное – это духовное состояние человека, что он может передать людям вокруг себя.
