Релизы
Альбом вышел к юбилею – восьмидесятилетию Владимира Резицкого (1944-2001) – заслуженного артиста России, архангельского саксофониста, культуртрегера, лидера джаз-группы «Архангельск». Этот диск неизданных записей, сделанных в 1985, 1988, 1991 годах в Свердловске (ныне – Екатеринбург) и Архангельске, собран со старых аудиокассет, хранившихся в домашнем архиве. Их оцифровывал и передал для публикации сын Резицкого Спартак. «Его вселенная» – почти получасовая арт-джаз-композиция, адекватно передающая то, что делал Владимир на сцене, его путь от звуков, подобных природным, к раскованной импровизации. Творческая свобода реализовывалась им на грани джаза и фолка – смеси, неожиданно звучавшей в ту эпоху.
Начинается фонограмма с имитации «саунда» скотного двора, но это не «пост-Пинк Флойд», не будет и ассоциаций с культовой книгой Джорджа Оруэлла. Да и «послеполуденного отдыха» ждать не надо, что-то пасторальное в музыке отсутствует. Звук нарастает, пролетающий туда-сюда «шмель» напоминает бомбардировщик, постепенно словно проявляются инструменты, они не торопятся и не безумствуют. Вступает вокал, и оказывается, что импровизация организованна и медитативна. Музыка постепенно упорядочивает, организует царивший поначалу шум. Дальнейшее развитие идет от пьесы «Испания (5/4)», изысканной и атмосферной, до темы «Матрёна Кузьминична», заканчивающейся напевом из полевых фольклорных записей. И никакой границы между фри-джазом и народными напевами не ощущается.
У Резицкого выходили диски в СССР, Великобритании, Японии, но в России это, как ни странно, вообще первый релиз музыканта. Альбом получился близким по духу к перформансам и фестивалям, которые Резицкий придумывал и проводил. Оставаясь бескомпромиссным художником, Владимир успешно гастролировал по стране. Зрители прекрасно понимали его изощренную, но искреннюю и энергичную музыку. То, что он делал, оценивается экспертами как абсолютно национальное искусство. Даже свободная импровизация у Резицкого имеет «здешние», поморские корни. Именно творческое «безумие», в соответствии с популярной ироничной цитатой Сергея Курёхина, делает эту музыку русской. В вышедшем к юбилею шикарном альбоме, полном фотографий и воспоминаний, певица Саинхо Намчылак определила Резицкого как Моцарта «исконно русского северного джаза», а сам Владимир, в пересказе критика Ефима Барбана, описывает «исконность» своей музыки как генетическое, поморское понимание северными русскими свободы. Оно и сформировало способность воспринимать такую музыку (что, конечно, смелое предположение) и сделало Архангельск одним из центров современного российского джаза (что чистая правда).
Северная земля дала много замечательных музыкантов-импровизаторов, но Резицкий создал и сформировал именно культуру, эстетику – взаимосвязь образных сфер, социальных векторов, моральных и этических норм. А она, смешивая фолк-психодел и свободный джаз, выразила уникальное настроение и миропонимание тех мест.
