Тема номера
Название новенького спектакля апеллирует к давней балетной истории: в феврале 1886 года Мариус Петипа выпустил в петербургском Большом театре балет с таким названием. Спектакль был дан в бенефис итальянской виртуозки Вирджинии Цукки, и газеты, как это было принято в те времена, увлеченно перечисляли драгоценные украшения, преподнесенные балерине поклонниками после спектакля. Музыка принадлежала Альберто Визентини, либретто сочинил сам Петипа. В героях там было многодетное графское семейство, поклонники графских дочерей и ловкая служанка, «Фигаро в юбке» (ее роль и получила Цукки). Король отдавал графу приказ представить ко двору сына, которого у графа не было, – небеса осчастливили его только комплектом дочерей. Сына надо было срочно найти – и в течение 4 актов и 6 картин персонажи старались исполнить приказ короля, переживая последствия своих стараний. Хореография балета не сохранилась, а либретто и не так давно найденный в архивах клавир Визентини худруку екатеринбургского балета Вячеславу Самодурову не понадобились: его спектакль строился «с нуля».
Новая партитура была заказана Анатолию Королёву, а новое либретто написал помощник Самодурова Богдан Королёк. (Да, конечно, в театре, выпускающем премьеру «Приказ короля», по этому поводу случилось немало шуточек.) Связь в новом спектакле со спектаклем Петипа все же есть, но скорее «идеологическая», чем «техническая».
Екатеринбургский «Приказ короля», вышедший в год 200-летия со дня рождения Мариуса Петипа, констатирует равенство «балета Мариуса Петипа» и «балета как такового» в умах наших сограждан. Самодуров выводит на сцену французский королевский двор, где балет и зародился, и лично Людовика Четырнадцатого. И под «приказом короля» втайне подразумевается развитие балетного искусства (хотя на сцене «произносится» другой приказ). И хореограф, нашпиговывающий свой спектакль отсылками к старинным балетам – таким, какими они были и какими могли бы быть, – в финале утверждает вечность балетного искусства как такового и неизменную актуальность его.
Новенькое либретто полно замечательной ахинеи, привычной для балетов старинных. К королевскому двору доставляют некую космическую капсулу, в которой лежит прекрасная девица. Ученые при дворе спорят о том, что это такое, и практически доходят до драки. Девица просыпается и вылезает на свет – чтобы немедленно быть похищенной некой Черной королевой. Король отдает приказ своим подданным немедленно вернуть девушку. На поиски отправляется бравый капитан на дирижабле. Далее – путешествие, нападение демонов, волшебные сны и адажио капитана с прекрасной Изорой. В финале – торжественный танец короля.
Балет мерцает, дает «исторические» блики. Вот мимические монологи ученых, каждый из которых предлагает свою версию происхождения незнакомки – жесты проработаны подробно, сначала кажется, что вот буквально по тем старинным принципам балетного жеста, что снова воскресли в нашем веке при реконструкциях древних спектаклей хореографами-реставраторами. Но темп убыстряется, ссора переходит в потасовку, и уже нет никакой солидности и прописанности, движения кажутся чуть ли не импровизацией влезающего в драку нашего современника. Вот герой путешествует в поисках заколдованной принцессы: здравствуйте, «Спящая красавица», тут именно вам передают привет. И отважные путешественники надолго задерживаются в снах, в развитие истории вклиниваются абстрактные танцевальные композиции – прием тоже вполне родной Мариусу Ивановичу. (При этом собственно танец остается танцем Самодурова, его насмешливый хореографический почерк, его нелюбовь к большим позам и пристрастие к будто отменяющим друг друга, будто сомневающимся друг в друге последовательным па хорошо узнаваем.)
Король и его двор плавно выступают в величественной аллеманде, а путешественники спешат в движениях и, не закончив одно, начинают другое, но и те, и другие, и возникающие на сцене пленницы Черной королевы, и демоны, и подруги Изоры принадлежат одной реальности – реальности балета. Собственно, это главное утверждение хореографа, сотворившего спектакль намеренно разрозненный, резко меняющий стили (в полном соответствии с музыкой – в ней Анатолий Королёв вспомнил и о церемонной поступи Возрождения и об иронических вскриках джаза), – «мы – наследники по прямой». Биография идет прямо от Луи XIV, и современный балет не намерен отказываться ни от своих предков (Самодуров – один из самых последовательных защитников классического танца как такового в нашей стране), ни от самого себя, живущего в веке двадцать первом. Символом этого единства становится последняя сцена, когда над головами танцующего французского двора повисает современный космический корабль. Он так же прекрасен, как балет, а балет так же актуален, как космические исследования.
Театр подготовил по четыре исполнителя главных ролей. До самой премьеры было неизвестно, кому же выпадет честь открывать премьерный блок. На генеральной репетиции трогательнейшей Изорой была Елена Воробьева, а капитан (Арсентий Лазарев) отчаянно спешил спасти героиню. В день премьеры главную роль получила Екатерина Сапогова – в момент явления королевскому двору из челнока-НЛО ее героиня транслировала ледяное инопланетное величие. Капитаном стал галантный Александр Меркушев, в путешествии добавив своему герою немало веселого авантюризма. А Короли и в предпремьерный и в премьерный день (Илья Бородулин и Максим Клековкин) были равно грозны при отдаче приказов.
Оформлял «Приказ короля» главный художник театра «Ленком» Алексей Кондратьев. У него над сценой летал самый настоящий дирижабль. За костюмы отвечала главный художник московского Электротеатра Анастасия Нефёдова, заслуживающая отдельных аплодисментов и за золотые танцевальные латы королевского двора, и за мощное платье Черной королевы. Дирижер-постановщик Павел Клиничев принял непростые правила игры Анатолия Королёва и с увлечением в эту игру кинулся – мгновенные прыжки из эпохи в эпоху, сотворенные композитором, прозвучали в исполнении оркестра театра Урал Опера Балет (как теперь решил называться Екатеринбургский академический) естественно и вполне при этом весело. При этом очевидно, что «Приказ короля» – тот спектакль, что и после удачной премьеры будет расти, развиваться, становиться менее раздробленным. Переход от сцены к сцене станет естественнее, в нем будут простраиваться внутренние связи, исполнители будут чувствовать его все более своим. Так что можно только позавидовать екатеринбуржцам, что смогут смотреть его регулярно через какие-то промежутки времени. Это ровно тот спектакль, который надо смотреть снова и снова.
