События
В день рождения Пушкина Концертный зал «Зарядье» превратился в полноценную театральную площадку. Оркестр, как и положено в опере, был размещен в яме (чтобы ее открыть, партер сократили на несколько рядов), на сцене высились громадные фигуры льва и единорога, застывшие в угрожающей стойке. Этой неочевидной на первый взгляд символикой (кому-то даже вспомнился мюзикл «Нотр-Дам») режиссер Сергей Новиков обозначил тему противостояния – России и западного мира, царя и бояр, власти и народа. Словно следуя детской песенке из мультфильма «Алиса в Стране чудес», где «вел за корону смертный бой со Львом Единорог, гонял Единорога Лев вдоль городских дорог», гигантские фигуры перед каждой картиной передвигали и меняли местоположение: они то, ощерясь, смотрели друг на друга, то нарочито отворачивались в противоположные стороны.
На пресс-конференциях и в интервью режиссер всегда демонстрирует глубокое погружение в историческую подноготную оперных либретто. Здесь же все зрители могли прочесть подлинную хронику царствования Бориса Годунова в бегущих строках на большом экране: описание реальных фактов часто шло в параллель или даже противоречило действию оперных героев, обнажая истинные мотивы поступков. Порой информация была настолько интересной, что из декоративного элемента становилась центральной, слегка отвлекая от погружения в музыку. Но сам прием оказался хорош для данной концертной площадки и концептуально оправдан, учитывая тему летописи как обличающего «доноса».
Время от времени текст сменялся видеокадрами, фоновыми или интерьерными заставками – качественный продуманный видеоряд успешно выполнил функцию декораций, компенсировав лаконизм предметной обстановки. Все вместе это создало ощущение театрального действа, спектакля (а не концерта в костюмах) и дало возможность с интересом вновь погрузиться в масштабную драму Мусоргского.
Музыкальный руководитель постановки дирижер Иван Рудин взял оригинальную версию 1872 года, завершив, правда, вопреки замыслу композитора, не сценой под Кромами, а смертью Бориса. Но понять постановщиков можно: когда у тебя поет Ильдар Абдразаков, то грех не воспользоваться магнетической энергетикой такого мощного артиста. Да и по концепции было ясно, что все в данном случае фокусировалось на личной драме Бориса.
Отлично проявил себя Госхор имени Свешникова, попробовав себя в амплуа театрального хора, когда надо знать свои партии наизусть, точно выполнять мизансцены и не терять вокального качества. Держал марку и Московский государственный симфонический оркестр – звучал объемно, красочно, но нигде не заглушал солистов.
Певческий ансамбль сложился почти идеально. Пимен у Алексея Тихомирова вышел отнюдь не дряхлым старцем, а тайным мстителем, дождавшимся своего часа и «добившим» Бориса своим рассказом о младенце-чудотворце. Открытием постановки стал тенор Кирилл Белов – приглашенный солист Мариинского театра, Театра оперы и балета имени М. Джалиля в Казани, участник фестивалей Ильдара Абдразакова. Тщеславие и непомерные амбиции, которыми охвачен Отрепьев (он же Самозванец), были сыграны им актерски убедительно, и мелкие вокальные шероховатости можно было легко простить. Отметим и отличную дикцию этих певцов, вполне справившихся с акустикой «Зарядья». В отличие, скажем, от Даниила Акимова (Пристав) или Владислава Попова – Варлаама, который провокализировал практически «без слов» один из главных хитов оперы – песню «Как во городе было во Казани». Дело осложнилось тем, что бегущая строка с текстом арий и хоров расположена в «Зарядье» высоко над сценой и в этот раз была завешена фермами – «подсмотреть» перевод «с русского на русский» могли лишь зрители в конце амфитеатра и на балконе.
Впрочем, женский отряд справился с текстом куда успешнее. Рядом с опытными певицами Большого театра Евгенией Сегенюк (Мамка), Светланой Шиловой (Шинкарка) не потерялась молодая Полина Шабунина (Ксения). Каждая смогла в своей небольшой партии показать индивидуальность и характер. А солистка Мариинки Екатерина Сергеева блистала холодной красотой и стального отлива низкими нотами, не позволяя, как и должно Марине Мнишек, темпераменту взять верх над расчетливостью.
Конечно, главной персоной стал Борис Годунов в идеальном исполнении Ильдара Абдразакова. Его перевоплощение в преступного царя поразительно: тут уж не анализируешь, что и как он делает, а веришь, что таким и должен быть Борис. Коварным и мстительным с подчиненными, великодушным и нежным с детьми. В его сценах с Федором (Мария Бойко) символом власти становятся свернутые в трубочки листы афишного формата бумаги – то ли карты, то ли документы, которыми умирающий царь буквально заваливает растерянного Федора. Юноше просто не хватает рук (в прямом и в переносном смысле), чтобы удержать наследство. Он пытается примоститься на троне, с которого его вальяжным жестом спихивает Шуйский (Евгений Акимов). Так бесславно завершается эпоха Годунова.
