Конкурс Рахманинова 2025
С момента предыдущего состязания прошло уже целых три года, но кажется, что оно состоялось буквально позавчера: как справедливо заметил Денис Мацуев, первый конкурс пронесся подобно комете, всполохи от шлейфа которой мы ощущаем по сей день, – в первую очередь на концертах молодых пианистов, ставших любимцами публики в ходе соревнования. По изначальному замыслу конкурс должен проводиться раз в четыре года, но в этот раз интервал между состязаниями был сокращен до трех лет, чтобы войти в ритм конкурсов Чайковского и проводить в конечном итоге каждый нечетный год один из двух престижнейших музыкальных турниров.
Всего (совокупно на три номинации) было подано 532 заявки, из них допущены до участия 25 пианистов. В наибольшей степени представлены наша страна и Китай (10 и 8 участников соответственно), по 1-2 конкурсанта приехали из Японии, Великобритании, Италии, Белоруссии и Казахстана. Впрочем, среди зарубежных гостей шестеро – в некоторой степени наши, так как обучаются в российских ССМШ и вузах. В судейской коллегии – авторитетные музыканты, многие из которых уже хорошо знакомы по предыдущим конкурсам, проводимым под председательством Дениса Мацуева: Владимир Виардо, Хидеко Кобаяси, Та Куанг Донг, Ли Минцян, Максим Могилевский, Леонель Моралес, Ик Чу Мун, Владимир Овчинников, Валерий Пясецкий, Владимир Тропп.
Условия состязания для пианистов остались за три года в целом неизменными: три тура, третий – в два этапа (аккомпанемент вокалисту и выступление с оркестром), в репертуаре – только сочинения Рахманинова и его современников, созданные в период с 1887 по апрель 1943 года. Единственное существенное уточнение, вносящее дух консервативного академизма, – ограничение на исполнение парафразов и транскрипций (разрешены сочинения в этом жанре самого Рахманинова, а в случае других композиторов – только созданные на их собственный тематический материал).
Поскольку конкурс на данный момент – только второй по счету, неизбежно сравнение двух состязаний. Наиболее заметный момент – ощущение очевидной смены поколений: закаленные конкурсные бойцы, блиставшие на всех последних крупных состязаниях (такие, как Ева Геворгян, Арсений Тарасевич-Николаев, Александр Ключко, Иван Бессонов, Илья Папоян и другие), ныне концентрируются на построении гастрольной карьеры, а состязания (по крайней мере отечественные) для них – этап во многом пройденный. Среди нынешних участников немало имен, новых для широкой публики, и даже те, кто уже меломанам знаком, имеют пока ограниченный опыт участия в звездных конкурсах. Естественно, что это сказывается на выборе репертуара и стиле исполнения в целом. С одной стороны, в первом туре стало больше разнообразия среди имен современников Сергея Васильевича: помимо очевидных импрессионистов Прокофьева, Скрябина и Метнера, звучали Стравинский, Кабалевский, Барток, Хинастера, Гранадос, Момпоу… Одновременно с этим несколько однообразным казался выбор сочинений именно Рахманинова, большинство участников ограничили себя прелюдиями или этюдами-картинами, причем особенно часто выбирали Этюд-картину ре мажор ор. 39 № 9: под конец тура в зале было ощущение пресыщения этим произведением и искренняя жалость к жюри, вынужденному тянуть лямку «восточного марша». Крайне редко звучали пьесы, транскрипции и такие жемчужины, как, например, «Осколки». Помимо этого, некоторым однообразием отличались и рядовые интерпретации тех же этюдов-картин: примат быстрых темпов, внешней нахрапистой виртуозности без подлинного лоска. На этом фоне, конечно же, особенно выделялись те участники, кто смог продемонстрировать индивидуальность и субъективную убедительность трактовок.
В первый день к числу таких лидеров, бесспорно, принадлежал Филипп Руденко, впечатливший тонкостью деталей и тембровым мастерством: рояль впервые на конкурсе по-настоящему зазвучал именно под его пальцами. В настоящее время пианист обучается в Московской консерватории у Андрея Писарева и Николая Луганского, и в его интерпретации отчетливо чувствовалось влияние стиля последнего. Запомнилось публике и выступление Тимофея Владимирова: пианист обладает определенной харизмой и яркой подачей материала, но в отточенности деталей уступал Руденко. Отметим удачные сопоставления в его программе: Рахманинов контрастно дополнялся Бартоком и Метнером. Игра других участников первого дня в целом показалась менее убедительной: тем не менее обратила на себя внимание звуковая культура британца Чжоу Ноя.
Второй день в целом показался более насыщенным c точки зрения контрастных впечатлений. Так, большой ажиотаж аудитории вызвало появление на сцене совсем юного Александра Князева – ученика ЦМШ-АИИ (класс Натальи Богдановой). Для пианиста Конкурс Рахманинова – первое крупное состязание на его творческом пути, и потенциал яркой виртуозности у него, безусловно, есть, но пока в большей степени сказывались волнение и отсутствие опыта, а также недостаточная зрелость (в сравнении с лидерами первого тура) трактовок исполнителя. Вышедший вслед за ним за сцену Еламан Ернур был знаком публике еще по последнему Конкурсу Чайковского, и на сей раз он играл намного стабильнее, удивив неожиданной глубиной замысла. Тем не менее по своему творческому складу казахстанец с очевидностью не вполне укладывается в определенные, пусть и широкие рамки конкурсного формата и не всегда может по достоинству быть оценен именно в условиях конкурентного состязания. Так случилось и на этот раз – во второй тур участник не прошел, и его путь к успеху, которого Ернур заслуживает, лежит, возможно, вне стези масштабных конкурсов.
Своеобразная дуэль случилась на вечернем сеансе второго дня между итальянцем Алессандро Виллалва и любимцем столичной публики Владимиром Вишневским. Сложно представить себе более контрастную пару! Виллалва аристократичен, сдержан, искусно владеет тончайшими нюансами piano, стремится к мелкой детализации. Вишневский, наоборот, предпочитает яркую подачу, сочное forte, броскую фразировку al fresco; нельзя не упомянуть и о запоминающейся внешности пианиста, вызывающей ассоциации с врубелевскими серафимами. Для конкурсных реалий выигрышнее, конечно, смотрится тип пианизма Владимира Вишневского, но с точки зрения подлинно высокого искусства ответ уже совсем не так однозначен. Публика встречала отечественного музыканта как героя, и в Рахманинове он был вполне убедителен в рамках своего амплуа, однако Седьмая соната Прокофьева, исполненная в запредельном темпе, все-таки была весьма спорной с точки зрения стиля и соответствия авторскому замыслу. Алессандро Виллалва при этом едва не оказался на грани текстовой аварии в одной из пьес Рахманинова, что могло бы стать поводом для «красной карточки» от судей. К счастью, во второй тур взяли и его, и Вишневского: поединок повторится в ближайшие дни.
Финальный день прослушиваний первого тура также был отмечен несколькими яркими выступлениями. Большие перспективы ожидают восемнадцатилетнего Александра Кутузова, достойно дебютировавшего на столь престижном конкурсе: к сожалению, он остался за бортом второго тура, и это решение жюри далеко не всем показалось убедительным. В середине дня бесспорным фаворитом публики, и вполне заслуженно, стал самый юный участник фортепианного состязания – гнесинец Иван Чепкин, обучающийся в классе Анны Арзамановой: он продемонстрировал не по годам зрелую и уверенную игру, вполне достойную лидерства на столь престижном состязании. Свою долю оваций столичной публики получили и Дмитрий Березняк, и Мин Жуй: последнего, впрочем, многие помнят по ярчайшему выступлению на Grand piano competition. Любовь Глазова из Белоруссии обратила на себя внимание неконвенциональной программой, но в полной мере воплотить свои замыслы на сцене ей не удалось: убедительно прозвучали прелюдии Кабалевского и танец Бартока, но собственно Рахманинов был менее удачен, не хватало тонкости и детализации интерпретации, к примеру, в «Осколках».
Ожидание итогов голосования жюри потребовало некоторого времени (показалось, что совещались дольше, нежели на первом конкурсе): решением высокой комиссии в финал допущены Цзинь Юйхэ, Чжоу Ной, Филипп Руденко, Юнь Сюйхуа, Александр Князев, Ляо Тинхун, Алессандро Виллалва, Владимир Вишневский, Сугимото Саори, Иван Чепкин, Дмитрий Березняк и Мин Жуй. Вердикт убедил далеко не всех: во второй тур попали лидеры, но отсутствие, к примеру, в их числе Александра Кутузова кажется спорным, особенно рядом с наличием в списке Александра Князева; не всегда рационально понятно и предпочтение одних пианистов другим в числе тех, кто пока еще в полной мере себя не показал. Замечательно, что во втором туре мы услышим Алессандро Виллаву, но жаль, что конкурсный путь закончился для Еламана Ернура… В любом случае список этих фамилий – лишь интермеццо на пути к главному пьедесталу: как показал опыт Первого конкурса имени Рахманинова, второй тур с заявленными в нем крупными сочинениями может кардинально поменять акценты на, казалось бы, уже завершенном холсте.
