Конкурс Рахманинова 2025
Время, которое требуется жюри на подведение итогов после последней сыгранной ноты, само по себе является интригой от состязания к состязанию. В этот раз ареопагу потребовалось около получаса, и Денис Мацуев не стал намеренно затягивать кульминационный момент, в чем ранее не мог себе отказать. Дмитрий Березняк стал обладателем шестой премии, пятая – не присуждена, четвертую получил Чжоу Ной, третья премия и бронзовая медаль достались Ляо Тинхуну и Филиппу Руденко, второй премией и серебряной медалью награждены Александр Князев и Цзинь Юйхэ. Как и на первом конкурсе, высшая ступень пьедестала принимает двоих: Владимира Вишневского и Жуй Мина ждут золотые медали и первые премии. Итоговый результат в чем-то очевиден, в чем-то стал неожиданностью; итоги второго Рахманиновского конкурса дают широкое пространство для обсуждения. Его результаты достаточно показательны и отражают разноплановую картину как достижений, так и проблем, характерных для нового поколения российских пианистов. Именно в этой наглядности – один из важных уроков состязания, о котором и стоит попытаться поразмышлять.
Но расскажем все же о ходе последнего этапа. Участникам предстояло исполнить два произведения для фортепиано с оркестром, как минимум одно должно было принадлежать перу Рахманинова. Впрочем, большинство финалистов большой фантазии в программах не проявили: публика услышала лишь леворучный концерт Равеля и Второй концерт Прокофьева, в остальном безраздельно господствовал Сергей Васильевич.
Сопровождал финалистов ГАСО имени Светланова под управлением молодого Ивана Никифорчина. Выступление коллектива оставило неоднозначное впечатление: многие участники на сцене испытывали трудности во взаимодействии с оркестром. Сказалось, конечно, отсутствие опыта у ряда финалистов, но возлагать только на них ответственность за результат не совсем справедливо. Отметим также, что годом ранее тот же оркестр и дирижер сопровождали финал Grand piano competition c совсем юными пианистами, и это было намного убедительнее: возможно, в плотном графике рахманиновского конкурса финалистам не хватало времени на полноценную репетицию двух масштабных сочинений.
В первый день финального этапа перед жюри и меломанами предстали три участника. Цзинь Юйхэ заявил грандиозную программу, сочетающую гигантские музыкальные полотна: Третий концерт Рахманинова и Второй Прокофьева. Сюрприза его интерпретация не принесла: господствовал знакомый по сольным турам внешний «позитив», в данном случае никак не сочетающийся с содержанием исполняемого; с очевидностью не доставало и подлинной звуковой культуры. В этих условиях его «серебро» воспринимается как чрезмерная благожелательность жюри к участнику, в стилевом отношении весьма спорному в рамках престижного монографического конкурса. Столь же предсказуем был и Чжоу Ной – ряд положительных сторон его выступления не искупали некоторую неаккуратность исполнительской манеры и поверхностность интерпретационных решений.
Наиболее зрело проявил себя, как и ранее, Филипп Руденко: Первый и Третий концерты Рахманинова были представлены в манере благородной интеллектуальности, но, к сожалению, немного не хватило запаса сил и выдержки на оба произведения… Тем не менее его третья премия вполне могла бы быть второй: стабильность была камнем преткновения для абсолютного большинства финалистов. Конечно, творческий облик Филиппа Руденко в определенном смысле «неформатный» для крупного конкурса, где неизбежно ценится внешняя яркость подачи, но тем принципиальнее была бы поддержка таких участников со стороны жюри вопреки привычному порядку.
Второй день финала открывали Александр Князев и Ляо Тинхун с идентичными программами: Вторым концертом и Рапсодией на тему Паганини Рахманинова. Оба соперника, бесспорно, имеют определенный потенциал, но на данном этапе обоим не хватает зрелости, априори ожидаемой от финалистов крупного состязания. Несколько увереннее в этой паре выглядел китайский участник, у Александра Князева было больше потерь и проблемных моментов. Вторая ступень пьедестала для последнего воспринимается весьма щедрым авансом, который предстоит еще оправдать своими свершениями, контуры которых пока не вполне очевидны в дымке будущего.
Главным магнитом для публики стало, однако, появление на сцене Владимира Вишневского, и это тот случай, когда взвешенную оценку его искусству дать чрезвычайно сложно. У пианиста есть армия преданных фанатов, есть и сплоченная группа слушателей, не приемлющих стиль его интерпретации. По справедливости, нельзя не признавать бесспорный магнетизм его самопрезентации, как с точки зрения внешнего облика, так и с точки зрения пианистической подачи: среди участвовавших он самый яркий, какой бы смысл мы ни вкладывали в это слово. Помимо этого, на его стороне играл и опыт концертмейстера – он единственный по-настоящему свободно и уверенно ловил проблемный аккомпанемент Ивана Никифорчина. Нельзя отрицать и продуманность его интерпретационного замысла, даже если он и не близок кому-то с художественной точки зрения. Удачей для Вишневского стал выбор Рапсодии на тему Паганини, так как это сочинение вполне позволяет трактовку, ориентированную на внешний эффект, подчеркивающую ее эстрадность и даже определенный джазовый флер. Третий концерт Рахманинова при этом сразу наглядно показал слабые стороны пианиста: отсутствие подлинной глубины и масштаба в осмыслении подобного полотна, недостаточно убедительная лирика, примат внешнего над внутренним. Все вышесказанное определяет и двойственное восприятие его фигуры на высшей точке пьедестала: в рамках конкретного конкурса его золотая медаль вполне логична, но с точки зрения высокой планки, заданной как первым состязанием, так и самим именем Сергея Васильевича, кажется не столь однозначно убедительной. В кулуарах сразу несколько экспертов допускали возможность отказа жюри от присуждения первой премии, что стало бы в некоторых аспектах соломоновым решением – но судейская коллегия предпочла более привычный вариант.
Последний день конкурса стал самым полярным по впечатлениям. Разочаровал Дмитрий Березняк – почему-то казалось, что он должен особенно проявить себя в финале, но этого не случилось: Третий концерт Рахманинова пока что не вполне соответствует возможностям молодого пианиста, не без проблем был исполнен и Концерт Равеля для левой руки. Возможно, было бы стратегически правильнее представить на конкурс более простые с точки зрения требуемого мастерства концерты, а ставка на масштабность репертуара, к сожалению, не сыграла. Последний участник финала, Жуй Мин, относится к числу тех, кто по ходу конкурса словно бы набирал форму. Представленные им интерпретации Второго и Третьего концертов Рахманинова были вполне достойными, и его игра в целом не вызывала столь полярных отзывов, как у его коллеги по первой премии.
Конкурс завершен, награды нашли своих хозяев, страсти по соперникам постепенно улягутся и потеряют свою остроту. Более глобальные вопросы при этом останутся на повестке фортепианного дня. Под занавес напряженных двух недель сравнение первого и второго Рахманиновских конкурсов словно напрашивается, и выводы из него – весьма неоднозначные. Первый конкурс был подобен настоящему фейерверку пианистических имен, его лауреатами стала целая плеяда совершенно зрелых музыкантов, чьи имена – у всех на слуху. Победители второго конкурса еще на пути к подлинным свершениям: мы увидели контуры будущего, воплощение которого пока под вопросом. Новое поколение русской фортепианной школы грядет, но на его пути есть пока целая полоса препятствий, преодолеют которую в конечном итоге далеко не все: велик соблазн предпочесть внешний, эпатажный успех глубине и подлинному мастерству. Вердикт жюри в этих условиях скорее не итог, а прогноз на будущее, точность которого покажет ближайшее десятилетие.
Владимир Вишневский: На соревнованиях всегда испытываю неловкость
