Релизы
То, что слушатели привыкли ценить в музыке Шопена – лирика, виртуозность, глубокое чувство, – в интерпретации Джастина Тейлора приобретает новое измерение. Для Тейлора, клавесиниста и специалиста в области исторических клавишных, Chopin Intime стал выходом на новую территорию. Музыка Шопена звучит в альбоме на оригинальном фортепиано Pleyel 1830-х годов – инструменте, с которым композитор был связан особенно тесно.
Звучание Pleyel компактное и приглушенное. Мягкий тембр инструмента чутко реагирует на прикосновения, так что каждый нюанс шопеновской музыки становится звуковым событием. В альбоме не найти блеска громких кульминаций или рокота полнозвучных пассажей, зато ощущается невероятная интимность высказывания. Заглавие Chopin Intime – не метафора, а эстетическая позиция артиста.
Центральное место в альбоме занимают 24 прелюдии op. 28, написанные композитором на Майорке в период душевной и физической хрупкости. В интерпретации Тейлора особенно пронзительно звучит Прелюдия № 4 – вместо привычного элегического повествования пианист предлагает почти застывшее, сосредоточенное молчание. Прелюдия №16 неожиданно суха и строго ритмична. Страсти здесь не так много, но чувствуется нервная сдержанность и афористичная краткость.
Может показаться, что знаменитая Прелюдия № 7, запечатленная итальянцем Альфредо Казеллой в цикле «Два контраста» (1916-1918), звучит с «грязной» педалью. Но это не так: пианист строго следует за шопеновским текстом, а обертоновый шлейф появляется благодаря историческому инструменту, который не всегда привычен современному уху. Подобный эффект присутствует и в Прелюдии № 15 – интерпретация пианиста лишена избыточной сентиментальности, а Pleyel добавляет звучанию прозрачности.
Выбор Ноктюрнов в альбоме демонстрирует вкус Джастина Тейлора к сдержанным драматичным пьесам. Ноктюрн op. 72 № 1 – один из самых известных шопеновских опусов – начинается неуверенно и декламационно. Тейлор не боится ломать фразировку: его Шопен не про украшения, а про размышление. Польская песня, мазурки и контрданс под пальцами пианиста отсылают не к народной пляске, а к поэтическим зарисовкам в духе «Лирических пьес» Грига. Особенно хороша Мазурка op. 17 № 4 – сдержанная и хрупкая. Глубиной и драмой наполнен Этюд op. 25 № 5. Это последняя композиция Chopin Intime, и она становится тональной аркой с самым первым треком альбома – посмертным до-диез-минорным Ноктюрном.
Помимо авторской музыки Шопена в альбоме есть фортепианная транскрипция самого Джастина Тейлора – Casta Diva из оперы «Норма» Винченцо Беллини. Тейлор создал аранжировку, опираясь на манускрипт Шопена 1830-х годов. Как известно, польского композитора восхищал мелодический дар итальянского мастера и его способность создавать запоминающиеся мелодии. Транскрипция Тейлора – музыкальное приношение сразу двум гениям мелодического письма.
Chopin Intime – попытка услышать Шопена так, как его могли слышать современники. Сегодня, в эпоху выверенного цифрового звука и моды на острые контрасты, альбом звучит почти радикально: камерно, сдержанно, предельно искренне. Джастин Тейлор очищает интерпретацию от романтических клише, оставляя слушателя наедине с подлинной эмоцией. Новый альбом, изданный на лейбле Alpha, не о Шопене для всех, а о Шопене для каждого.
