События
За кулисами зала «Зарядье» на краткой пресс-конференции с выдающимся американским певцом-импровизатором Бобби Макферрином одна журналистка попросила его напеть «Don’t Worry, Be Happy». Безусловный хит 1988 года из альбома «Simple Pleasures» прославил уже заметного джазового певца по всему миру. «Если только вы начнете», – попытался отшутиться Макферрин. Барышня запела, и певцу ничего не оставалось, как подхватить. И настроение улучшилось, как говорится.
На концертах в Москве, как обычно, никаких подобных хитов не было – даже версий песен The Beatles и классики, а в этом Макферрин тоже силен. Дело в том, что три десятка лет назад Макферрин зарекся петь «Don’t Worry…», не желая становиться заложником попсовой славы – тем, кто у американцев называется обидным термином «герой одного хита». Ему было что сказать миру. И до сих пор есть. Жанр эдакой тотально-вокальной импровизации, включающей взаимодействие с залом, Макферрин довел до совершенства. Рождаемая в ходе концерта музыка – часть метапроизведения длиною в жизнь – как будто за пределами стилей и жанров. Точнее, это как бы ур-музыка, первородная, идущая из нутра человека, не разделившаяся еще на стили и жанры. Птичье пение на птичьем языке.
Есть, кстати, легенда. На очередном концерте Макферрин привычно распевал свои слоги («каля-мулю-улю-маля-булю», etc.), после к нему подошла дама-этномузыковед и спросила, откуда он знает «все эти африканские языки». Может, «легенду» эту он сам придумал и «слил» журналистам, но она многое объясняет о том, как воспринимается этот его музыкальный метатекст. Мы все там слышим что-то свое – вот в чем фокус неизменной привлекательности и записей (и, тем более, концертов) Бобби Макферрина, материал которых повторить невозможно. На его шоу мы попадаем в поток и включаемся в процесс так, как нигде больше.
Проект Circlesongs родился в 1997 году. Тогда вышел одноименный альбом на лейбле Sony Classical, хотя ничего классического там нет – восемь импровизационных треков с безликими названиями («Circlesong One» и т. п.). Метод Макферрина тут таков. «Дирижер» – то есть он сам – придумывает несколько музыкальных фраз и «раздает» их пяти вокалистам. Сам же поверх поет свою мелодию. С этого, собственно, и начался московский концерт, по мере которого другие члены группы все больше и больше выступали на передний план (Макферрин тут не «звездил» совершенно). А коллегам его было что показать. Изумительные певцы: тоже, как Макферрин, неопределенной школы/жанра – всего понемногу, от этники до битбокса. Иногда они звучат, как настоящая рок-группа, и бас, и даже ударные с яркой атакой, прям как гнутые медные тарелки!
Бобби Макферрину – 68 лет. Наверное, он уже не такой боевой, но голос – в порядке. Полифоничные импровизации квинтета, конечно, симпатичны – иногда даже напоминают настоящие R’n’B‑шлягеры или щемящие фольклорные распевы, но все же «нормального» материала не хватает. Хоть что-нибудь из Баха бы! (Вспомнилось, как Макферрин и виолончелист Йо-Йо Ма на альбоме «Hush» исполняли Баха, «Полет шмеля», Вивальди – тонко, свежо, деликатно.)
Конечно, интерактив с публикой – «фишка» Макферрина. Все его концерты – эдакий мастер-класс по хоровому пению зала и урок сольфеджио заодно. На первом концерте он вытащил на сцену каких-то двух молодых людей, с ними попел. Во второй вечер был поактивнее – больше взаимодействовал с залом, пел с барышнями и маленькими детьми. А это, кстати, совсем новое поколение русских детишек – свободные, поющие, танцующие и что-то там болтающие на английском этому странному дяде в вытертых джинсах и седых косичках. Который, как все гении, тоже вечный ребенок.
