События
«Не слитно, не раздельно», «Жалкая осень», «Если бы стены стали водой» – лето в Доме культуры «ГЭС-2» выдалось благостным. Спокойные экспозиции и фестивали, меланхолично исследующие пространство и время. И тут, с началом осени уже чуть менее жалкой, в белое пространство врывается цикл «Музыка вне себя». Что в программе? «Броненосец “Потёмкин”», берущий новый курс. «Трансцендентные этюды». «Антиформалистический раёк». Идея цикла? Сломать рамки.
Резкий старт для начала сезона, но чертовски интригующий. До этого музыкальные программы Дома культуры стремились в основном дать музыке четкое место и контекст. «Настройки» вводили звук в интерьер, концерты цикла «Что современно?» выстраивали хронологию, а специальные проекты, такие как «Под землей» и «Графит», делали пространство «ГЭС-2» частью выступления. С «Музыкой вне себя» история несколько другая: внешний контекст и обстановка уже играют не такую значимую роль. Гораздо важнее смыслы, хранящиеся внутри самой музыки и возникающие от сопоставления нескольких произведений. Аудитории буквально предлагается посмотреть не только на музыкальный текст, но и на подтекст, гипертекст, интертекст. «Вероломство образов» Рене Магритта, если бы эта картина была кураторской программой. И словно «не трубка» у художника, в Доме культуры получилась «не программа».
С такой многообещающей концепцией возникают вопросы к содержанию концертов. Большинство из них весьма неплохо встраиваются в нарратив: многострадальная «Девятая» Брукнера получает новый финал, а «Броненосец “Потёмкин”» – новый OST; смелость композиторов XXI века соседствует со смелыми решениями Стравинского в «Сказке о беглом солдате и черте». Интереснее дела с сольными концертами Елене Гвритишвили и Ильи Папояна. Кажется, что они попали в этот цикл по тем же причинам, по каким Магритт попал в этот текст. Любопытно посмотреть, как программы из классико-романтических произведений окажутся «вне себя». Тем более что первый концерт нового сезона «ГЭС-2» задал очень высокую планку соответствия идее цикла.
Концерт получился отличным, а исполнителям удалось действительно хорошо донести авторский замысел.
Да, это шутка. Вообще весь вечер, названный «Антиформалистический раёк», был посвящен юмору – естественно, соответствующему кураторской идее. Хоть в программке и было написано бравурное «…как музыка отвечает на попытки навязать ей жесткие рамки эстетической и идеологической нормы», в ней все же не хватало одного. Мемов. По сути своей, четыре цикла, звучавшие на этом концерте, представляли собой четыре типа юмора, главенствующие сейчас в интернете.
Для начала есть предырония. За нее в концерте отвечал цикл Шабрие «Воспоминания о Флоренции», исполненный пианистами Сергеем Каспровым и Екатериной Державиной. Французская кадриль на темы из «Тристана и Изольды» была сыграна с таким драйвом и веселой безалаберностью, что ноги пускались в пляс. Но и с нарочитой распевностью была сыграна также. Эдакая насмешка, пусть и дружеская, способная вызвать улыбку, не более. Чуть смешнее оказался «Русский сувенир» Брамса, исполненный тем же ансамблем. Намеренно или нет, но тогда еще молодой немецкий композитор написал хрестоматийно ироничный цикл. «Совершенно правдивая» музыкальная картина России, созданная на основе русских и цыганских мелодий. И сыграли ее пианисты слегка аляповато и динамически ровно, что добавляло серьезности этому серьезному циклу с серьезными темами.
Постироничный Шёнберг был следующим. Его «Три сатиры» могли бы стать отличным первым раундом версуса, но, к сожалению, остались просто вырванной страницей из дневника. А ведь в этой обиженной тираде есть свои сокровища. Ну, скажем, первый номер, озаглавленный «На распутье: тональное или атональное». Фугато, тема которого состоит из двух фрагментов – очевидно, каких. И вроде бы хорошее противостояние, но вступают все голоса, и звучит ни то, ни другое, а нечто новое. А ансамбль Intrada, повинуясь руке Екатерины Антоненко, все продолжает выпевать: «Тональное или атональное?» Снова и снова. Шёнберг пишет до мажор и как бы говорит: «Смотрите, до мажор». Это смешно!
Кульминацией закономерно получился последний номер цикла – «Новый классицизм». Даже состав у части подобающий: с альтом, виолончелью и фортепиано. И уморительно было наблюдать, как Павел Романенко и Михаил Калашников степенно водили смычками, как Сергей Каспров глубокомысленно нажимал клавиши рояля в этом свободном атональном произведении, пока солисты хора рассказывали, как они разочаровались в романтизме и возвращаются к классицизму с его строгими правилами и формами. Жаль только, в конце весь этот фарс постиронии треснул, когда зазвучали слова: «Пусть катится куда хочет эта “новая классика”».
Заглавное произведение концерта – «Антиформалистический раёк» Шостаковича – это про метаиронию. Тут и музыка смешная, и текст. Более того, на эти шутки зал реагировал чуть ли не лучше, чем на все остальные произведения концерта. Юмор же в том, что на самом-то деле звучание «райка» совершенно невеселое. Оно становится таким просто от самого факта, что это произведение было рождено на свет, от того, что у композитора возникла потребность писать что-то подобное. А исполнение призвано лишь подчеркнуть этот абсурд. Для этого к Intrada и Сергею Каспрову присоединился Гарри Агаджанян. Тут-то и стала понятна важность именно театрального баса для этого произведения: из декораций было разве что динамическое освещение, один исполнитель стал четырьмя разными. И зал заливался хохотом с каждым новым перевоплощением, и рояль играл, и хор вторил, но на последней строчке произведения Шостаковича смех как-то замялся и запнулся. Пианист, «спотыкаясь», доигрывал «раёк» в тишине, освещенный лишь прожектором-спотом сверху. Уже не так смешно?
«А возможен ли в принципе юмор в музыке? Не в словах или имитациях, а в самой музыке?» Это слова еще одного участника концерта – ведущего Ярослава Тимофеева. Он же сидел во время финального номера на сцене с тарелками и ни разу не обронил даже улыбки. Неудивительно, ведь все самое смешное было не в музыке, не в словах и даже не в подводках. Этот концерт был одной большой юмореской, и оценить ее можно было бы только стоя в роще, по ту сторону стекла концертного зала «ГЭС-2». Сам факт того, что для каждого из нас нужно объяснение, почему смешно это смешно, – уже шутка. И спот, направленный на зал в самом начале, совсем не был лишь атмосферным решением. Даже писать про этот концерт – это как смеяться над своим отражением в зеркале. Поэтому «Музыка вне себя» – цикл про отсутствие рамок, но существующий внутри них – может быть чем угодно: экспириенсом, самоиронией, рефлексией, да хоть лампой накаливания в вакууме. Но это «не программа».
