Персона
ДГ Саша, я впервые за много месяцев увидела твою фамилию на афише. При этом ты лауреат многих авторитетных композиторских конкурсов. Так почему редко исполняется твоя музыка?
АТ Потому что, как говорил Мясковский, в каждом деле приходится все «начинать от печки»: профессиональные достижения прошлого, увы, теряют актуальность в настоящем.
Мы как-то раз разговаривали об этом со скрипачом Мишей Фейманом, с которым дружим еще со времен учебы в консерватории; он неоднократно играл мои сочинения, в том числе московскую премьеру арфового трио. Тогда не получилось сделать профессиональную запись, и он предложил: «А давай еще раз сыграем твое трио и запишем его?» Мы начали обсуждать программу будущего концерта и сразу пришли к мысли (здесь отправной точкой послужила музыка моего трио), что ее должны составлять произведения, где особенно ярко воплощается лирическая образная сфера.
Я вообще не сторонник формата концертов, в которых исполняется только «современная» музыка: если воспринимать сочинение музыки как призвание, то приходится держать ответ не только перед собой, но и перед тем великим, что было до тебя. Поэтому решено было составить программу концерта из шедевров русской камерной лирики XIX, XX и XXI веков, среди которых прозвучит и мое «Шиллеровское трио». Всем сочинениям свойственны элегическая созерцательность и философский взгляд на природу вещей и красоту в искусстве. Это первое «Элегическое трио» для скрипки, виолончели и фортепиано Рахманинова, ре-минорное Трио Аренского для такого же состава – совершенно замечательная музыка, кстати, вторая часть там тоже называется «Элегия», затем поздний Тринадцатый струнный квартет Мясковского и мой опус. Среди исполнителей, кроме Михаила Феймана, виолончелист Арсений Безносиков, арфистка Елизавета Симоненко, пианист Константин Хачикян – кстати, тоже лауреат Конкурса Рахманинова 2022 года, скрипачка Шарлотт Дюпиль и альтист Давид Мартиросян.
ДГ Расшифруй, пожалуйста, смысл названия твоего произведения. Требуется прочитать Шиллера, чтобы найти ключ к произведению?
АТ Нет, совсем не требуется. Такое название – скорее указание на то, что сочинению свойственен ретроспективный взгляд. Это не значит, что в нем цитируются произведения раннеромантической эпохи или возникают аллюзии на них, здесь скорее важна общая образность, настроение, нечто невербальное в характере музыкальной ткани, что безошибочно угадывается как проявление музыкального романтизма. С некоторой долей условности трио можно назвать сюитой в старинном стиле, так как составляющие его части – это стилизация характерных для сюиты жанров – сицилиана, лендлер, ария и серенада. Я старался, чтобы мелодический материал был ярким и во всех частях главенствовали лирические настроения, практически лишенные всякого рода трагизма.
ДГ Я правильно понимаю, что ты сам этот концерт и организовал? Мне казалось, самому композитору устроить это довольно сложно…
АТ Нет, единичные мероприятия организовать относительно несложно. Сложно выстроить последовательную стратегию продвижения. Кстати, если вернуться к вопросу, почему редко звучит моя музыка: я, возможно, находясь в плену ложных убеждений, нацеливаюсь на реализацию масштабных проектов, полагая, что это принесет больший эффект в развитии профессиональной карьеры. К такого рода проектам относится, например, сочинение поэмы для оркестра «Эхо» по заказу Русского музыкального общества на открытие концертного сезона Капеллы Санкт-Петербурга в 2024 году. Кроме того, я, наверное, элементарно не прикладываю столько усилий, сколько необходимо для продвижения своей музыки. Ну и, наконец, хотя это может прозвучать как самооправдание, я не вхожу ни в одну сегодняшнюю музыкально-академическую «тусовку». Тешу себя тем, что музыканты, которые исполняют мои сочинения, делают это по любви.
Раздражают упрощенно-менеджерские системы понятий вроде «креативная индустрия», «контент» и «компетенция».
ДГ Расскажи на примере предстоящего концерта, как все-таки происходит организация выступления с музыкой современного композитора?
АТ Ну для начала я отправил программу и предполагаемый состав исполнителей на контактные адреса разных залов, культурных организаций, где проводятся концерты академической музыки. Большинство из них не нашли в себе сил ответить на мое предложение. Миша и Давид посоветовали обратиться в галерею Niko – это картинная галерея советского художника Николая (Нико) Никогосяна, одна из знаковых, прогрессивных площадок, где играют крупные музыканты. Директор галереи Гаянэ Никогосян откликнулась и любезно согласилась провести наш концерт. Естественно, по поводу финансовой части мы с музыкантами сразу обговорили, что все зависит от сборов с продажи билетов.
Если говорить в общем, то, к большому сожалению, в современной академической музыке не существует определенной цеховой культуры продвижения. Единственное место, где академическая музыка может быть по-настоящему востребована, – это музыкальный театр. То есть абонементные спектакли с твоей музыкой – опера или балет. Но пробиться в оперный или балетный театр с новым репертуаром крайне сложно, тем более если это не разовая, чаще всего грантовая инициатива. Еще есть люди, которые занимаются медиакомпозицией: музыкой к фильмам, телепередачам. Мне это не особенно интересно, и, на мой взгляд, подобное творчество имеет довольно опосредованное отношение к авторскому сочинению музыки, это вообще несколько иной вид деятельности.
ДГ И тем не менее у короткометражки «Начало пути» с твоей музыкой и артистом балета Большого театра Макаром Михалкиным больше двух миллионов просмотров в соцсетях!
АТ Да, ролик довольно популярный. Еще со времен учебы в консерватории у меня сложились крепкие приятельские отношения, а потом и сотрудничество с хореографом Никитой Высоцким, моим ровесником: он учился сначала на балетмейстерском в ГИТИСе, потом в МГАХ. Для Макара Михалкина он и раньше ставил разные номера, в том числе те, с которыми он победил на Международном конкурсе артистов балета в 2022 году (я, кстати, помог подобрать к одному из них музыку). Потом Никита сделал с Макаром медиапроект «Икар», довольно хороший и динамичный ролик. А затем решил снять второй мини-фильм – собственно «Начало пути». Никита представлял в нем детский хор, поющий взрослый текст. Я долго искал стихи, на которые можно было написать музыку, а в итоге написал их сам. И получилась такая музыкально-хореографическая миниатюра. Но у нас есть гораздо более масштабные работы, чем этот короткий ролик.
ДГ Балет?
АТ Да, балет. А вообще у меня и опера есть, целиком написанная двухактная комическая опера! На конкурсе «Партитура» в 2022 году я стал лауреатом в оперной номинации с ней: «Виновная мать, или Другой Тартюф» – это третья часть похождений Фигаро. По хронологии у Бомарше сначала «Севильский цирюльник», потом «Женитьба Фигаро», а затем «Виновная мать», действие которой происходит спустя 20 лет в Париже во время Французской революции. На этот сюжет есть оперы (у Сальери, к примеру. – Д. Г.), но они, скажем так, не вошли в классический репертуар. К сожалению, пока мои попытки поставить оперу не увенчались успехом… Хочется, чтобы это была не разовая грантовая акция – под дату, или условный «фестиваль», или «лабораторию» современной музыки, а полноценный репертуарный спектакль. Собственно, такая же ситуация и с нашим с Никитой балетом. Года два назад он работал балетмейстером в «Кремлевском балете» и предложил руководству идею постановки «Мюнхгаузен» на мою музыку.
ДГ Это спектакль для детей?
АТ Не совсем. Там есть интересные музыкально-сценические решения и для детей, и для их родителей: маленьким зрителям смешно в одних моментах, а взрослым – в других. Главная тема балета – бессмертие человеческой фантазии, преодоление физической смерти через жизнеутверждающий юмор и искусство. Это полусюрреалистический спектакль, где сама структура балета представляет собой две параллельные линии: одна – мир фантазий, рассказов Мюнхгаузена, а вторая – его реальная жизнь на склоне лет, когда он, вспоминая или придумывая истории своей молодости в России, у себя дома в немецком Боденвердере рассказывает их молодым людям, которые наведываются к нему в гости. И до конца не понятно, правда это или вымысел.
Процесс создания музыки можно сравнить с работой скороварки: чем сильнее давление в условиях ограниченности средств, тем изобретательнее будут музыкальные решения.
ДГ На какой стадии сейчас произведение?
АТ Полностью закончено либретто, завершена партитура первого действия.
ДГ А как вообще композитор работает с хореографом? Балетмейстер записывает какое-то видео с движениями, и надо сочинить на них музыку? Или наоборот?
АТ Мы разбиваем балет на номера и сцены, обсуждаем темы, характеризующие персонажей, лейтмотивный материал – интонационные и тембровые связи, их эволюцию в процессе повествования. А потом он уже практически посекундно расписывает, что происходит в этих фрагментах в хореографическом плане, и мы определяем тип движения, скорость и характер музыки. Собственно, такой была, к примеру, работа Глазунова с Петипа во время работы над «Раймондой». И Глазунов писал, что для него это был сложный, но дисциплинирующий процесс.
ДГ То есть балет написать сложнее, чем оперу? У композитора меньше свободы?
АТ В каком-то смысле, наверное, да. С другой стороны, любой осмысленный процесс создания музыки можно сравнить с работой скороварки: чем сильнее давление в условиях ограниченности средств, тем изобретательнее и интереснее будут музыкальные решения.
ДГ Как ты вообще решил стать композитором?
АТ Я начал заниматься музыкой в детстве. У меня было два хобби – палеонтология и музыка. Но так как я понял, что, например, лучшим в мире пианистом ввиду недостаточной усидчивости я не стану, а вот лучшим в мире композитором… в принципе, можно попробовать, то я решил заниматься композицией. Начал сочинять лет, наверное, в 10–11. Потом поступил в Гнесинский колледж на теоретическое отделение. Там я окончательно определился с выбором профессии и продолжил обучение в Московской консерватории на композиторском факультете.
ДГ Но с финансовой точки зрения, скажем честно, нестабильная профессия…
АТ Какие-то заказы именно на сочинение музыки – да, действительно, непостоянные, хотя бывают очень интересные. Но по диплому я не только композитор, а еще и преподаватель музыкально-теоретических дисциплин. Сейчас я преподаю в ГИТИСе, а в предыдущие годы преподавал в академии и колледже имени Шнитке, в Гнесинском училище, в РГСУ, некоторое время работал в МГАХ. Педагогика занимает важное место в моей жизни. Разумеется, студенты ГИТИСа, которые занимаются у меня по теории или истории музыки и прочим музыкально-теоретическим предметам, не являются профессиональными музыкантами, но при этом они в массе своей люди рефлексирующие, реагирующие на красоту в искусстве, а я в свою очередь прививаю им любовь к хорошей музыке личным примером.
ДГ Скажи, а ты даешь музыкантам свободу в интерпретации своих произведений?
АТ Если говорить вообще о взаимоотношениях автора с исполнителями, то, на мой взгляд, излишняя назидательность может сыграть злую шутку, даже если люди к тебе хорошо относятся. Но тем не менее во время совместной репетиции стоит акцентировать внимание на важных драматургических моментах, помогать определять характер. В новых сочинениях бывает и так, что на репетиции исправляется текст, заменяется на более удачные, в том числе и с исполнительской точки зрения, музыкальные решения. К музыкантам надо прислушиваться, это очень опытные люди. Особенно те, с которыми мне, по счастью, доводилось работать.
ДГ Какие музыкальные направления или композиторские техники для тебя не близки или даже неприемлемы?
АТ Все, конечно, зависит от замысла… Но у меня, к примеру, не вызывает никакого интереса электронная музыка. Конечно, мне абсолютно чужды многие искусственно созданные, в лучшем случае умозрительные композиторские техники XX века вроде сериализма или стохастики. А с другой стороны, меня раздражают упрощенно-менеджерские системы понятий вроде «креативная индустрия», «контент» и «компетенция» и то, что скрывается за подобного рода категориями в отношении к любому виду профессионального творчества, в частности к музыке как виду искусства.
Академическая композиция, помимо всего прочего, – это еще и служение музыке, как бы высокопарно это ни звучало. Оно не определяется медийно-рыночными понятиями. Оно имеет смыслообразующее значение. Недаром академическое музыкальное образование, в частности композиторское, занимает больше лет, чем медицинское. Его цель – это профессиональная наслушанность, обобщение колоссального художественного опыта, не только музыкального, но и многих смежных искусств – литературы, живописи, архитектуры и философии. Композитор, каким мне видится его идеальный образ, – это своего рода жрец, служитель культа музыки, а это вещь серьезная, в ней компромиссы смерти подобны.
ДГ Тебя не беспокоит, что ты пишешь музыку, которая непопулярна у большинства людей?
АТ Конечно, беспокоит! Современная академическая музыка в сегодняшних реалиях для большинства людей в принципе является чем-то несущественным. Но даже если то, чем ты занимаешься, не находит отклика, сама по себе музыка придает ощущение воодушевленности, простирая крылья над всей твоей жизнью. И ты понимаешь, что даже в моменты одиночества, тревоги и отчаяния, пока у тебя есть сознание, ты не будешь одинок.
ДГ Чем ты занимаешься помимо музыки? Спорт? Компьютерные игры? Путешествия с женой и дочкой?
АТ Спортом занимаюсь всю жизнь с переменным успехом, хотя и не особо люблю. Компьютерные игры – разумеется, отечественные танки. Путешествую каждый день из Королёва в Москву и обратно. Вообще, люди говорят о любви к путешествиям, когда им больше особо нечего в жизни любить.
ДГ А кстати, у тебя в семье есть музыканты? Или ты первый?
АТ Ну дед в детстве играл на аккордеоне… Родители мои не музыканты, но при этом у них есть какая-то эстетическая тонкость восприятия. Кстати, я знаю от студентов, что многие родители часто против выбора детьми творческих профессий, но мои родители никак не отговаривали меня от выбора пути, а наоборот, всячески поддерживали: «Хочешь заниматься музыкой? – Давай! Какое там лучшее учебное заведение, Гнесинка? Давай в Гнесинку!»
А жена моя – да, она музыкант. Теоретик, преподаватель. Мы познакомились в консерватории, учились на одном курсе. Я вообще не представляю, как можно строить любовные, а тем более семейные отношения с немузыкантом: между вами просто возникает барьер восприятия… У Ксюши есть неприобретенное чувство музыкального стиля, гармоническое чутье, мы говорим на одном невербальном языке. Она мой первый слушатель и критик. Ей даже, в общем-то, не нужно говорить – я понимаю по реакции, где в произведении выбраны неверные технические решения, что приводит к общему ощущению неестественности.
ДГ В чем ты видишь миссию своего творчества?
АТ Мой профессор Юрий Борисович Абдоков как-то высказал одну одухотворяющую мысль: возможно, некоторые сочинения великих мастеров прошлого были созданы для того, чтобы их услышал именно ты. Что только ты, как никто другой, способен во всем объеме понять, прочувствовать и воспринять их с того момента как неотъемлемую часть жизни, как часть самого себя. Так прекрасно знать, догадываться или хотя бы предчувствовать, что Скрипичный концерт Сибелиуса, который вот уже более ста лет играют повсеместно, написан специально для тебя, и он – кристалл роста, краеугольный камень твоей души. Музыка не делает жизнь легче, а наоборот, усложняет ее, наполняя новыми смыслами. Миссия – слишком ответственное слово на пути, возможно, безответных поисков… что-то мерещится вдали, и тому я рад.
