События
Чем объяснить всплеск интереса сегодня к опере Чайковского о Жанне (Иоанне) д’Арк? Думается, что тема подвига, поиски героя (или героини) нашего времени именно на данном историческом витке оказались как никогда актуальными. «Орлеанскую деву» поставил в Минске Георгий Исаакян, в Амстердаме – Дмитрий Черняков. А в Москве опера увидела свет на сцене МАМТ имени Станиславского и Немировича-Данченко в интерпретации его главного режиссера Александра Тителя. Имея возможность самому выбирать проекты, он стремится охватить всю палитру оперного репертуара, не ограничиваясь постановками только проверенных сочинений (среди таких – «Андре Шенье» Джордано), ведь часто в забытом или менее популярном оказываются новаторские идеи, позднее развитые композитором в собственном творчестве. Кажется, что так случилось и с «Орлеанской девой».
Эта опера предоставляет нам любопытную возможность взглянуть на развитие стиля композитора, на музыкальные и сценические приемы, содержащиеся и в его более известных операх «Евгений Онегин» и «Пиковая дама». В либретто, частично основанном на пьесе Ф. Шиллера с добавлением французских источников, историческая правда о девушке, спасшей Францию, смешивается с неподтвержденными предположениями (включая всю любовную линию, неожиданно меняющую ход действия). Подобный героический эпос легко обедняется до пародии и высмеивания. К счастью, Титель стоит выше такого примитивизма, и история им подается более-менее серьезно, за исключением неизбежных для сегодняшнего дня моментов «театра в театре», которые кажутся не очень вписанными в концепцию.
Основой декораций служит гигантская лестница, идущая от края сцены в глубину, олицетворяющая и деревню, и королевский замок; сверху же свисает погребально-темная драпировка. Обманчивая простота оформления скрывает массу преимуществ: можно разместить солистов и массовку на разных уровнях, визуально заполнив пространство (извечная проблема «маленьких» людей на большой сцене), а хористы могут удобно устроиться на натуральных подмостках. И, конечно, виден символизм «лестницы Иакова», с которой нисходят ангелы в начале и затем уносят Иоанну. Атмосферное освещение Дамира Исмагилова, как всегда, отличается резкими контрастами, подчеркивая профили героев и выделяя тени на общем черно-белом фоне. Получивший особую благодарность от режиссера театральный цех МАМТа постарался как следует и наводнил сцену крестьянами, придворными и рыцарями в сияющих доспехах (сценография и костюмы Владимира Арефьева). Традиционно ассоциируемый с божественным началом синий цвет становится ведущим в костюме Иоанны, ангелов и даже короля Карла; в остальном кавалькада сменяющихся платьев и плюмажей, похоже, не движима какой-либо логикой, хотя глаз и не задевает.
Достоинство Екатерины Лукаш (Иоанна) в том, что она убедительно смотрится и в казуальной одежде, и в латах. Ее высокие ноты, возможно, более лиричные, чем того требовала обстановка, но в целом образ был передан успешно. В пару с ней Евгений Качуровский (Лионель) покорил сцену своим теплым тембром голоса и грацией движений (режиссер по пластике Андрей Альшаков). А вот у Кирилла Золочевского (король Карл VII) партия по какой-то причине прозвучала слишком надрывно, как будто через силу (возможно, вызвано проблемами со здоровьем?). Опера вообще получилась выгодной для баритонов, так как Андрей Батуркин беззастенчиво «стащил» зрительскую симпатию в роли Дюнуа, углубив эпизодическую роль. Отдельно отметим массовые сцены, где артисты не всегда становились «статистами», а только лишь когда уместно, – так, драматичные королевские сцены во втором действии оттенялись выступлениями придворных шутов, показывавших акробатические трюки. Надо сказать, что хотя музыкальным руководителем постановки являлся Кристиан Кнапп, на этом показе дирижировал один из постоянных дирижеров театра Ариф Дадашев. Как человек разносторонних интересов и аналитического мышления, он умело причесал и сбалансировал «лохматости» оркестровки Чайковского и выдержал ровный темп действия.
Последний показ постановки в ноябре был приурочен к дню рождения Александра Тителя, отмеченному всеобщими аплодисментами на сцене и в зале, а также общением в «третьем отделении», где режиссер выразил признательность всем участвовавшим в постановке. В следующий раз «Орлеанская дева» вернется на сцену в январе.
