Римская опера усиленно пытается держать лицо и даже прикидывается немного столичной. Пожизненным художественным руководителем считается маэстро Риккардо Мути, для афиш используются эксклюзивные картины Джанлуиджи Токкафондо (в России его анимационный фильм «Маленькая Россия» не прогремел, а зря), новым главным дирижером со следующего сезона станет Даниэле Гатти – тоже немаленькая звезда. Трехсотстраничные буклеты, приглашенные звезды, удобный сайт – все честь по чести.
Если присмотреться, однако, картина перестает быть радужной. Кассовый оперный репертуар – «Травиата» да «Дон Жуан» – разбавлен, как принято и на периферии в России, «Веселой вдовой», и приукрашен раритетами – например, «Огненным ангелом» Прокофьева, – но в самом вегетарианском изводе, что позволяет обозначить амбиции и инновации, не особенно рискуя: сравнивать большинству слушателей не с чем. Премьер немного, да и весь репертуар – меньше дюжины оперных названий и пяток балетных (куда же без балета). Гатти получил в Европе волчий билет за домогательства (минувшим летом его уволили ни много ни мало с поста главного дирижера легендарного оркестра Консертгебау в Амстердаме), и, с одной стороны, едва ли его было особенно сложно ангажировать, а с другой – само это назначение у многих вызывает вопросы к дирекции театра (интендант Алессио Влад улыбается и кивает). Приглашенные же певцы, даже если среди них попадаются громкие имена, приезжают в Рим либо тихонечко дебютировать где-то, где нельзя слишком сильно провалиться, либо просто отдохнуть.
Очевидно, американка Лизетт Оропеса, спевшая на открытии сезона в новой постановке «Риголетто», выбрала как раз второй путь: Джильда – одна из карманных партий певицы, и хорошая возможность выдохнуть между двумя дебютами – Маргаритой в «Гугенотах» Мейербера (Парижская опера) и Роделиндой в одноименной опере Генделя (Театр Лисеу). Карьера Оропесы сначала не задалась: сопрано жаловалась, что ее, как Дебору Войт, не пропускают на ведущие партии из-за нестандартной внешности, критики сетовали на широкое вибрато и чересчур хрупкий верх. В последние годы, однако, певица справилась и с огрехами техники, и с полнотой, стала регулярно появляться в трансляциях из Метрополитен-оперы во все более заметных ролях, а в этом сезоне взлетела так высоко, что в Париже ее признали возможной заменой Диане Дамрау в пресловутых «Гугенотах».
Отдых и есть отдых: вокальные сложности в арии «Caro nome» Оропеса преодолевала по слогам, а там, где сложностей не было, вела партию аккуратно и без блеска. Ее голос с теплым, чуть более плотским, чем принято для партии, тембром, мог бы стать козырем для спектакля – если бы спектакль был.
Зачем Римской опере новый «Риголетто» – загадка: предыдущий спектакль был поставлен всего восемь лет назад, и от нынешнего отличался только тем, что если там ничего не происходило между героями в фижмах и костюмах с бубенцами, то здесь – между героями в пиджаках. Режиссер Даниэле Аббадо, как и его коллега Филипп Арнонкур, выбрал профессию, очевидно, чтобы обеспечивать великого отца удобными постановками, а после смерти отца продолжил фабриковать одинаковые поделки: минимум сценического взаимодействия, максимум певцов, расставленных вдоль рампы лицом к дирижеру.
Зато это помогло испанскому тенору Исмаэлю Хорди справиться с партией Герцога: стоило ему на минуту потерять дирижера из вида, как крепкое исполнение превращалось в ученическое. Роберто Фронтали – яркий и противоречивый Риголетто – оказался в премьерном спектакле неуместным. Напрасно он пытался сыграть сложного вердиевского героя, которого нельзя не жалеть, потому что он – жертва, но сложно не презирать за подлость и постоянную готовность ударить слабого.
Собственно, Верди пострадал от римской премьеры больше всего: Гатти, вяло продирижировавший премьерой, сослался на чрезмерные волнения и вызванный ими сердечный приступ, а заменивший его рутинер Стефано Ранцани не смог ни собрать ансамбли, ни выстроить звучание оркестра – большая гитара оказалась плохо настроенной.
Впрочем, оркестр Римской оперы – тоже не столичного пошиба. Если в «Риголетто» фальшь у медных духовых и не вовремя вступающие струнные можно было списать на премьерное волнение и явление, а затем исчезновение Гатти, то в «Тоске» патологическое отсутствие ансамблевого единства объяснить уже сложнее. Возможно, дело снова было в палочке Стефано Ранцани – в «Тоске» он встал за пульт уже планово.
В отличие от большинства европейских театров, Римская опера работает не по системе «стаджоне», когда спектакли играются блоками, а по репертуарной: постановки перемежаются, и помимо «инаугурационного» «Риголетто» сезон открыл второй беспроигрышный хит. Слушать «Тоску» Пуччини в Риме – это особенные ощущения; к сожалению, не такие приятные, как хотелось бы.
Премьера 2015 года заявлена как реконструкция премьеры, но в действительности режиссер Алессандро Талеви воспроизводит некую «Тоску» вообще. Таких клонов в мире множество – от реликтового спектакля Венской государственной оперы до лубка в Михайловском театре в Петербурге.
Внутри таких спектаклей иногда случаются актерские и певческие чудеса, но Джорджо Берруджи (Марио Каварадосси), Фабиан Велос (барон Скарпиа) и Светлана Касьян (Тоска) всего лишь разыграли на троих привычный сценарий. Милые мелочи, которыми солисты нашпиговали спектакль (то, как Тоска отдергивала плечо от ласки барона, то, как Скарпиа поклонился в ответ на слово «демон», то, как Каварадосси страстно целовал возлюбленную перед казнью), позволяли не заскучать, кажется, не столько публике в зале, сколько артистам на сцене. Вокально же стоит отметить только работу Берруджи, уверенную и драматичную, хотя во втором акте тенору заметно не хватало куража.
В отличие от «Риголетто», на «Тоске» зал был полупустым – зато хлопал с гораздо большим энтузиазмом после каждой знакомой сцены. Что ж, должно быть, Римская опера скроена по мерке римской публики.
Впрочем, как сейчас принято, местными слушателями оперный дом не довольствуется. «Риголетто» – из осторожности или по финансовым соображениям – удостоился только радиопередачи в день премьеры и только на Rai3, в пределах Италии; «Тоску» в середине декабря увидит через Интернет весь мир благодаря проекту OperaVision. Увидит – но вряд ли запомнит.
