Шаманство и медитация

История симфонического оркестра республики, занимающей по своей территории почти пятую часть нашей страны, началась в 2012 году, удачно совпав с 380-летием вхождения Якутии в состав России. Дав свои первые концерты весной у себя на родине, уже осенью коллектив выступил в Москве и Петербурге, и с той поры каждый год навещает российские столицы. Для своего шестого выступления в северной столице «Symphonica ARTica» с Фабио Мастранжело наряду с хрестоматийной «Фантастической» симфонией Берлиоза приготовили и необычные произведения – скрипичный концерт латыша Петериса Васкса и хореографическую поэму Ойуун» («Шаман») якутского композитора Кирилла Герасимова, которая открыла программу вечера. Эффектная оркестровая пьеса, изображающая по замыслу автора ритуал шаманского камлания, своей стихийной мощью отсылала к буйству «Ночи на лысой горе» Мусоргского и «Весне священной» Стравинского. Тритоновые попевки-заклинания, в обрамлении жестких ритмических «вытаптываний», выстраивались в непрерывно возрастающую драматургическую линию, завершившуюся жутковатым хроматическим «сползанием» в финале. Неожиданные тембровые находки, вроде утробного соло контрафагота, которому отвечал хор струнных, точно попадали в национальный музыкальный колорит (человек, затерянный среди бескрайней горной пустоши) и были блестяще воплощены в красочном звучании оркестра.

Алексей Лундин и Фабио Мастранжело

Концерт для скрипки и струнного оркестра Васкса, получивший название «Далекий свет» («Distant light») и посвященный Гидону Кремеру, сыгранный после поэмы Герасимова стал резким переключением из модуса активного действа в меланхолическую созерцательность, из пестрой тембровой цветистости в сдержанную монохромность. Солист Алексей Лундин выразительно вел выразительный диалог с оставшейся на сцене струнной группой оркестра (её костяк составили выпускники республиканской Высшей школы музыки имени В.А. Босикова), в котором трепетная исповедальность сочеталась с суровой мужественностью и даже героикой. Романтическая идея одинокой странствующей в холодном мире души очень интересно совпала с сибирской ментальностью оркестра, превосходно передавшего шкалу эмоций от надрывного отчаяния до умиротворенной медитации. Среди самых запоминающихся моментов концерта – после напряженной каденции скрипача строгое и торжественное вступление струнных, подобное мистическому хору.

Ярким карнавалом красок и эксцентричных образов предстала «Фантастическая симфония» Берлиоза. Имеющий огромный опыт работы в опере Фабио Мастранжело устроил в партитуре французского романтика самый настоящий театр. Заданный в программе сюжет о влюбленном артисте, тщетно пытающимся добиться взаимности от предмета своих воздыханий, последовательно развивался на протяжении пяти частей, подобных актам спектакля. Дирижер подчеркивал необычные тембровые находки Берлиоза (например, во второй части тема вальса звучит в унисон у скрипок и трубы, в финале мрачный гимн «Dies irae» старательно выпевают туба и фагот), а оркестр послушно откликался на жесты, уверенно «удерживая колею» и легко справляясь с любым темпом. Финальная сцена шабаша из «Фантастической симфонии» неожиданно напомнила открывшее концерт произведение «Шаман», с его потусторонней инфернальностью, образовав тем самым стройную арку между стихиями запада и востока, столь разными, но, вместе с тем, всегда имеющими точки пересечения друг с другом.