События
В роли ведущего выступил разносторонний музыковед Ярослав Тимофеев. С одной стороны, он руководит научным журналом «Музыкальная академия», поэтому знает историю и теорию музыки как профессионал. С другой стороны, он играет в поп-группе, поэтому прекрасно чувствует молодую аудиторию. На филармоническую сцену Концертного зала Чайковского Ярослав вышел в джинсах и майке – правда, на майке был изображен как раз Чайковский. С ним вместе появилась соведущая проекта – неотразимая блондинка Мария Холкина в ярко красном. На ее майку был помещен Рахманинов. Ведущие промаршировали в центр сцены под песню британского дуэта Pet Shop Boys, прозвучавшую из динамиков – хотя на сцене уже сидела струнная группа Российского национального, но не плетневского, а молодежного симфонического оркестра, а место в кулисе в ожидании выхода на сцену уже занял дирижер Даниэль Райскин.
Песня Go West, звучавшая под выход полуакадемично выглядящих лекторов – хит еще прошлого столетия, которого юная публика, вероятно, и не знает. Зато он весьма напоминает музыку, известную всем, хотя и еще более почтенную по дате изготовления – Гимн СССР, через паузу на Глинку вернувшийся к нам в качестве гимна России. Ярослав Тимофеев указал публике на это сходство и даже сыграл тему гимна на рояле, предупредив, что на этот раз можно не вставать. Но оказалось, что экскурс в историю может завести нас гораздо глубже – в толщу барокко, когда Иоганн Пахельбель создал свой Канон. Забытый и заново открытый в ХХ веке, канон Пахельбеля стал идиомой масскультуры и, как пример, основой песни Go West («Дуй на Запад»), в 1980-е годы в США ходившей в роли манифеста свободы для однополых пар, а в 1990-е в Британии ставшей сатирой на коммунизм.
Не обо всем из этого ведущие рассказали незрелой публике перед тем, как оркестр сыграл знаменитый Канон Пахельбеля. Зато перед исполнением увертюры к «Свадьбе Фигаро» детям было конкретно объяснено, что означает право первой ночи, за неприменение которого борются весь спектакль низкородные персонажи оперы Моцарта.
Не только Ярослав и Мария в этот вечер держали слово: Даниэль Райскин объяснил, зачем нужен дирижер: вовсе не для того, чтобы размахивать руками, если он настоящий музыкант – и даже показал, как можно управлять оркестром одними лишь мановениями глаз и бровей. Концертмейстер скрипок скромно разъяснила свою миссию. Первый гобой весело и важно подтвердил, что весь оркестр настраивается именно по нему. Арфистка выступила апологеткой традиции, согласно которой на ее тяжелом и крупногабаритном инструменте обычно играют представительницы слабого пола. Концертмейстер ударных представил немалый ассортимент своей группы, после чего исполнение Антракта для ударных из оперы Шостаковича «Нос» было воспринято не в пример информативнее.
Дали проявить себя и слушателям: подросток по имени Алексей дебютировал в роли дирижера, выбрав необычный темп для исполнения Трепака из балета «Щелкунчик» Чайковского. Две девочки трех-четырех лет колотили в большой барабан в строгом соответствии с партитурой «Поганого пляса» из «Жар-птицы» Стравинского. Это же произведение было исполнено с участием всего зала, рьяно топавшего ногами – но не кто во что горазд, а по знаку дирижера.
Удивительно, но в программе из популярных номеров, отобранных как нельзя более удачно, нашлось место и российской премьере: молодежный оркестр весьма уверенно исполнил первую часть из оркестрового цикла Стива Райха Three movements – с ответственными партиями роялей, маримб и симметричной рассадкой, не копирующей ни американский, ни немецкий стандарт. Исполнить неопытной аудитории сочинение, не имеющее мелодии – затея рискованная. Но ритмическая система Райха столь изящна, а гармонии так красивы, что эффект оказался гарантирован – и для первого урока «Языка музыки» ничего лучше придумать было невозможно.
