Интервью
Словосочетание «Война и мир» для русского глаза и уха может означать только одно – гениальное название романа Льва Толстого. В самом деле, лучшего для этой эпопеи нельзя было и придумать: в нем есть сразу все. Сегодня еще вовсю буйствует мир, а завтра уже была война. Европейцам-интеллектуалам тоже небезызвестна эта пара антонимов, хотя далеко и не для каждого они так же прочно связаны с Толстым, а с чем-то более конкретным, более близким или более далеким, как для создателей альбома «War & Peace 1618:1918», записанного берлинским ансамблем Lautten Compagney и сопрано Доротеей Милдс. Альбом из двух дисков посвящен 100-летию с момента окончания Первой мировой войны. В четырех главах этой исторической мини-эпопеи в нотах – четыре философско-психологических категории, отражающих полярные состояния человека и общества: Страх (Fear), Катастрофа (Catastrophe), Смертность (Mortality), Томление (Longing). В каждую из этих частей входят песни, созданные в эти периоды с разницей в 300 лет. Сочинения Эйслера и Шютца, Шайдта и Сати, Альберта и Холлендера резонируют через века, чтобы показать уже в XXI веке, каким беззащитным был и остается человек перед лицом самоистребления. А потому песни времен войны – это, прежде всего, песни о мире, песни для и о живых. Мертвецы ведь песен уже не споют. Для ансамбля Lautten Compagney, специализирующегося на эпохе барокко, такой выход из зоны комфорта в ХХ век – вызов, впрочем, очень приятный и задорный. Но артикуляционная и тембральная гибкость звука этого ансамбля без труда превращают его небесные гармонии барокко в эксцентрично-харизматичный ресторанный ансамблик времен Первой мировой. По признанию руководителя ансамбля Вольфганга Катчнера, фортепианный аккомпанемент песен Эйслера и Холлендера был аранжирован швейцарским музыкантом Бо Вигетом для «типичного раннебарочного саунда Lautten Compagney». Но главное действующее лицо здесь, бесспорно, – невероятная Доротея Милдс. Именно она сподвигла Вольфганга Катчнера когда-то заняться вокальными пьесами из сборника «Песни бедной девушки» (1921–1924), в которых оказалось немало общего с песнями XVII века. Среди огромного числа записей Милдс – много барочной и ренессансной музыки, музыки Баха и Телемана, мадригалов Монтеверди, песен Бёрда и Пёрселла. Первая песня альбома «Война и мир» – «Голодная художница» Холлендера разит наповал. Доротея Милдс в ней меняется до неузнаваемости: после богородичных мотетов, с которыми она, прежде всего, ассоциируется у слушателя, появляется образ вульгарно накрашенной девицы с вызывающе площадным пением. В припеве для закрепления впечатления звучит еще и пошлый мотивчик «Ах, мой милый Августин». Но следующая же песня Генриха Шютца «Помилуй мя, Господи» будто уносит нас вслед за преображенным голосом Доротеи в небо. На таких вокально-поэтических контрастах и построен альбом «Война и мир». К концу второго диска этого во многом психотерапевтического альбома, с легкостью соединяющего далекие эпохи, не может не возникнуть ощущения очищения Историей, после которого хочется одного: мира!
