Иоганн Себастьян Бах и Арво Пярт – композиторы, которых разделяет более трех веков, но связывает глубочайшая вера, искренняя религиозность, что позволяет органично сопоставлять музыку этих авторов в одной программе. Своего рода преамбулой к баховским шедеврам станет «Простая симфония» Бриттена, в которой автор обращается к жанрам и формам барокко и раннего классицизма. 16 апреля за пульт оркестра «Виртуозы Москвы» встанет его постоянный приглашенный дирижер Арсентий Ткаченко, солистами выступят Полина Осетинская (фортепиано), Алексей Лундин (скрипка) и Лидия Аристова (виолончель).
«Музыка для него – богослужение… Искусство было для него религией», – писал о Бахе немецкий музыковед Альберт Швейцер. Бах стал одним из последних композиторов, чье творчество практически полностью было основано на церковной традиции – после него западноевропейская музыка повернула в сторону светского развития. Для Пярта вера имеет столь же большое значение – начиная с 1980-х годов он постоянно обращается к духовным жанрам и текстам: среди сочинений обоих композиторов есть месса, страсти и магнификат. В программе концерта 16 апреля связующей нитью между творчеством Баха и Пярта станет образ раскаявшегося грешника: у Баха это апостол Пётр в знаменитой арии альта из «Страстей по Матфею» (она прозвучит в инструментальной версии), у Пярта – Адам в оратории для смешанного хора и струнного оркестра.
«Плач Адама» (2009) был написан Арво Пяртом на русскоязычный текст преподобного Силуана Афонского. Проводником наследия Силуана для Пярта стал ученик и биограф монаха – архимандрит Софроний (Сахаров), с которым композитор общался лично. Оратории предшествовало еще одно сочинение, связанное с этим именем, – «Песнь Силуана» (1991), слова которой не произносятся, но подразумеваются, скрытые в мелодии. Текст оратории, написанной 18 лет спустя, повествует об Адаме, изгнанном из рая: «Для святого Силуана Афонского Адам – это как бы собирательный образ, который представляет человечество в целом и каждого отдельного человека в частности, независимо от времени, эпохи, социального статуса и вероисповедания… Сам Адам, наш праотец, предвидел катастрофу человечества и пережил ее как свой личный грех. Он претерпел все человеческие катаклизмы, дойдя до глубины отчаяния», – комментирует Пярт. Для Баха плач Петра в знаменитой арии также стал не просто эпизодом в крупной форме, но одной из кульминаций во всем творчестве, максимально обостренным религиозным высказыванием.
