По следам Густава Малера

Амстердам

Дружеская забота и внимание, единство художественных взглядов, самоотверженность, готовность к преодолению трудностей во имя нового искусства — вот, пожалуй, то, что расположило Малера к новым голландским знакомым и побудило его к углублению связей с культурным сообществом страны дамб и песчаных дюн. Всего год спустя после своего первого визита (в 1903-м) Малер снова прибыл в Амстердам. Накануне его приезда в Страсбурге была исполнена пьеса Te Deum Альфонса Дипенброка, одного из основоположников современной национальной композиторской школы Нидерландов, однако автор на концерте не присутствовал, и причиной этому был австрийский гость. 20 октября жена Дипенброка Эльза записала в дневнике: «Малер снова в городе. Фонс [Альфонс] нанесет ему сегодня визит, между ними очень теплые отношения; они пройдутся по городу, после чего Фонс сыграет ему Te Deum. Малер полон энтузиазма и хочет представить пьесу венской публике». Коллеги горячо поприветствовали друг друга и отправились на долгую прогулку вдоль каналов Амстердама. Они виделись ежедневно вплоть до отъезда Малера в конце месяца. «Человек он очень простой и не выдает себя за знаменитость, — делился Дипенброк своими впечатлениями от общения с новым другом. — Малер такой, какой есть. Я им очень восхищаюсь… Милый, наивный, иногда немного ребячливый, он смотрит на мир сквозь большие хрустальные очки, глазами, полными волшебства. Он современен во всех отношениях, и он верит в будущее».

Вечером после прогулки Малер отправился на репетицию с Алидой Олденбом-Люткеман — голландской сопрано, которую он так описал Альмe: «Невысокая, полногрудая женщина, немного похожая на Силли [одну из поварих Малеров], но поет просто божественно — ее голос чист, как звон колокольчика». 23 октября в Консертгебау Олденбом-­Люткеман дважды исполнила свою партию Wir geniessen die Himmlischen Freuden в Четвертой симфонии, так как и в первом, и во втором отделении было заявлено только это произведение, и оба раза дирижировал автор. «Это был удивительный вечер! C самого начала публика так внимательно, с таким пониманием слушала и к каждой последующей части становилась все более теплее. Во время повторного исполнения энтузиазм только усилился, и после финала произошло нечто похожее на то, что было в Крефельде. Певица исполнила свое соло просто и с волнующим чувством, а оркестр сопровождал ее, как солнечные лучи. Это была картина на золотом фоне», — писал Густав Альме. В конце он отметил работу музыкантов оркестра Консертгебау, назвав его восхитительным.

На праздничном ужине, который Менгельберги дали по поводу блестящего двой­ного исполнения Четвертой симфонии, рядом с Малером сидел Дипенброк. После того как остальные гости разошлись, между композиторами завязалась воодушевляющая беседа. По воспоминаниям Эльзы Дипенброк, ее муж назвал Малера Орфеем и высказал мнение, что у него «эллинистский взгляд на музыку». Подобные слова поддержки были важны для обоих: Малер нуждался в единомышленниках, а Дипенброк — в творческом катализаторе. Вероятно, под впечатлением от этих событий последний сочинил музыку к латинскому гимну Veni Creator Spiritus, который, как известно, Малер использовал в первой части своей эпической Восьмой симфонии (над ее партитурой он работал летом того же года в Майернигге на Вёртерзее). Известно, что Дипенброк представил свое произведение комитету членов голландской Римско-­католической церкви и ждал одобрения для использования его во время храмовых служб, но получил отказ, поскольку комитет уловил в сочинении Дипенброка родство с мотивами из вагнеровского «Тангейзера». Есть и другая пьеса Дипенброка, вероятно возникшая под влиянием Малера: симфонический афоризм Im großen Schweigen, созданный как раз после первых двух визитов директора Придворной оперы в Нидерланды. Это симфоническая поэма о ночи. Без преувеличения можно сказать, что ночь как музыкальная и культурная тема была для Дипенброка навязчивой идеей. Сумерки он трактовал в аллегорическом ключе как переход от этого старого мира к обновленному. Малер же в одной из своих ранних работ, а именно в Третьей симфонии, использовал ночные образы для описания экзистенциальных дилемм человека в постметафизические времена.

В день исполнения в Консертгебау своей Второй симфонии Малер обедал в доме у Дипенброков: «У нас он чувствовал себя свободно и непринужденно и сразу выбрал место, где хочет сесть (он предпочитает разместиться слева)», — записала в дневнике Эльза Дипенброк. От ничем не примечательного кирпичного здания по Johannes Verhulststraat 89 до концертного зала рукой подать — всего 450 метров, преодолеваемые за шесть минут, и в удобстве такого расположения Альфонс Дипенброк, который переехал сюда в 1901 году, видел большое преимущество. Аренда всех этажей составляла 36,5 гульденов. В разные годы среди посетителей этого дома были Хендрик Андриссен, Маттейс Вермёлен и даже сам изобретатель серийно-­двенадцатитонового метода композиции Арнольд Шёнберг. В 1914 году последний нанес Дипенброку деловой визит и оставил под проливным дождем перед входом двух студентов — Антона Веберна и Альбана Берга.

В период с 1901 по 2017 год на Johannes Verhulststraat проживало пять поколений Дипенброков. Все рухнуло в тот момент, когда новый собственник инициировал полную реконструкцию здания. Дому, не обладающему ценностью с точки зрения архитектурного дизайна, не был присвоен статус муниципального памятника, в результате чего в ходе ремонтных работ от бывшего жилища композитора и его потомков остались только выровненные белые стены. Был разрушен Кастеллинариум — небольшой деревянный концертный зал в форме трапеции, построенный в 1936 году на четвертом этаже архитектором Филипом Уорнерсом — одним из дизайнеров Амстердамской школы. На проводимых там регулярных камерных вечерах присутствовало до пятидесяти человек, а среди музыкантов, выступавших в Кастеллинариуме, засветился даже сам Франсис Пуленк. К сожалению, все попытки, предпринятые инициативной группой, добиться от властей ­каких-либо действий по сохранению исторического облика интерьера Johannes Verhulststraat 89, не увенчались успехом. Капитальный ремонт здания в этом случае возымел разрушительный для культуры Амстердама эффект.

---

Во время первой «обзорной экскурсии» по Амстердаму Дипенброк и Менгельберг решили продемонстрировать Малеру образец современной голландской архитектуры и привели композитора на осмотр только что открытой (1903) в центре города, на оживленной улице Дамрак, фондовой биржи Берлаге. Он выразил свое восхищение увиденным, не имея представления о предназначении этого величественного сооружения в стиле северного модерна. Когда же Дипенброк рассказал Малеру о функции трейд-­центра, тот не отказался от своих слов, отметив, впрочем, что «место, где совершаются деловые операции и где преобладает алчность, не должно внешне напоминать храм». Потом он поинтересовался, как зовут архитектора, и резюмировал: «Передайте ему, что я считаю его великим зодчим».

Подобного отзыва Малера удостоился Хендрик Петрюс Берлаге, оказавший большое влияние на представителей Амстердамской школы. Что же увидел композитор, и чем был так поражен? Возможно, тем, что он так ценил в музыке, — гармоничным сочетанием всех элементов. Берлаге ставил перед собой цель изменить стили прошлого, подчеркнув широкие плоскости и интерьеры открытой планировки. Биржа имеет стилистическое сходство с некоторыми более ранними объектами — например, с вокзалом Сент-­Панкрас на Юстон-роуд в лондонском районе Камден или с Замком трех драконов в Барселоне (построен для Всемирной выставки 1888 года архитектором Льюисом Доменек-и-­Монтанером). Главным украшением биржи считается декоративная часовая башня высотой сорок метров. По периметру здания расположены скульптуры: легендарного защитника Амстердама Гейсбрехта IV ван Амстела, генерал-­губернатора заморских территорий Голландской Ост-­Индской компании и наместника в Индонезии Яна Питерсзона Куна, а также известного философа-­гуманиста, юриста и государственного деятеля XVII века Гуго де Гроота. Помещение зала торгов поражает своей простотой и мастерством отделки. Крыша сделана из сдвоенных стеклянных панелей, в облицовке стен использованы различные материалы: кирпичи разных оттенков, натуральный камень, дерево и железо.

В настоящее время биржа Берлаге переоборудована под культурный центр, под ее сводами проводятся концерты, конференции и симпозиумы, а также VIP-свадьбы, размещаются экспозиции.

Адреса: 

Дом Альфонса Дипенброка Johannes Verhulststraat 89, 

Биржа Берлаге Damrak 243

Зандам

22 октября 1903 года Густав отправил Альме набор открыток с видами живописного местечка Зандам, что находится в провинции Северная Голландия, в двадцати километрах от Амстердама. На обороте девяти почтовых карточек Малер писал о своих впечатлениях от посещения долины ветряных мельниц. Послание очень эмоциональное, композитор не пренебрег поэтичностью в описании увиденных ландшафтов: «Здесь чудесно! Посылаю несколько открыток с видами, между прочим, — домик, в котором жил Петр Великий. Мне так грустно, что ты не можешь насладиться всем этим вместе со мной. Понятно, что в этой стране художники чувствуют себя как дома! Разноцветные домики, луга, коровы, ветряные мельницы, вода, куда ни глянь, в воздухе и на волнах чайки — корабли, лес мачт и на всем этот удивительный рассеянный свет. Здесь можно бродить неделями».

Компанию Густаву в этой загородной вылазке составил Виллем Менгельберг. Последовав примеру своего коллеги и друга, он тоже порадовал супругу открыткой, на лицевой стороне которой был изображен вход в домик Петра I, а на обороте — подпись: «Эта дверь рухнула от испуга, когда Малер и я появились здесь».

Czaar Peterhuisje — так называют сами нидерландцы избушку русского государя-реформатора. Петр I жил здесь инкогнито, у кузнеца Геррита Киста, всего одну неделю в августе 1697 года, когда учился на корабельного мастера в Зандаме. После он переехал на амстердамские верфи, принадлежавшие Голландской Ост-Индской компании. Уже в середине XVIII века домик приобрел статус исторического объекта. Русские и голландские монархи прекрасно понимали его ценность, поэтому, чтобы сохранить здание для будущих поколений, его опоясали деревянными конструкциями, укрепили фундамент и накрыли защитным кирпичным шатром. В настоящее время в музее хранятся такие предметы истории, как портрет и посмертная маска Петра I (копия), бюст Анны Павловны и портрет Екатерины I.

Czaar Peterhuisje не так просто найти, так как он расположен на окраине города. Лучше всего к нему добираться по специальной дорожке, выложенной плитками в виде синих следов.

Адрес: Домик Петра Великого, Krimp 23

Как добраться: От Центрального железнодорожного вокзала Амстердама доехать на автобусе № 392 или 394 до центра Зандама, сойти на автобусной остановке Gedempte Gracht и пройти пешком по Czarinastraat

Гаага

Официальный приезд Малера в 1909 году в Нидерланды был связан с голландской премьерой его Седьмой симфонии. Прежде чем представить новую партитуру на суд амстердамской публики, автор решил провести исполнение в Гааге — в городе, получившем в XX веке статус «судебной столицы мира». Для двухтысячной аудитории Центра искусства и науки (Gebouw voor Kunsten en Wetenschappen, уничтожен пожаром в 1964 году) была подготовлена программа, в которой новинку дополнила Первая симфония Бетховена. Седьмую симфонию дирижировал автор, во втором отделении оркестром Консертгебау управлял Виллем Менгельберг.

Малер остался недоволен концертом, в том числе и из-за далекой от идеала акустики, и надеялся на более удачное предстоящее исполнение в Амстердаме, куда отправился на следующий день. Ночь он провел в старинном отеле De Oude Doelen, расположенном в самом центре города, на Tournooiveld 6. Если верить нидерландским архивам, то в здании De Oude Doelen, в одном из его роскошных залов, музицировал сам Вольфганг Амадей Моцарт. Более того, сохранились сведения о том, что здесь также побывал и сам Петр I. Название улицы — Tournooiveld, отсылающее к неким турнирам, — также представляет интерес: в XIV и XV веках эта местность находилась на окраине Гааги, сразу за городскими воротами, и служила полигоном для двух гаагских стрелковых гильдий.

Пребывание в Гааге не принесло Малеру творческого удовлетворения. Кроме того, он больше не доверял собственному здоровью, что неудивительно, так как после предыдущей поездки в Нидерланды врачи диагностировали ему неизлечимую болезнь сердца. Даже прогулка по пляжу Схевенингена не подарила Малеру умиротворение и приятное созерцательное расслабление. Стояла ясная осенняя погода, но когда солнце село, поднялся пронизывающий ветер, над водной гладью завис туман. Продрогший насквозь Малер в сердцах воскликнул: «Как это все уродливо! Я не хочу больше никогда в жизни сюда возвращаться!» И тем не менее известно о еще одной поездке композитора в страну ветряных мельниц, каналов и тюльпанов.

Адреса: 

De Oude Doelen, Tournooiveld 6

Scheveningen strand

Как добраться: от трамвайной остановки Circustheater в сторону Gevers Deynootweg, cвернуть на Scheveningseslag (ориентир — океанариум Sea Life)

Лейден

Последний визит Густава Малера в Нидерланды в 1910 году не был связан с его концертной деятельностью — композитор прибыл инкогнито для того, чтобы встретиться с отцом психоанализа Зигмундом Фрейдом. Причиной послужила семейная драма, последовавшая за раскрывшейся романтической связью Альмы Малер с молодым архитектором Вальтером Гропиусом (см. «По следам Густава Малера» в № 11 «Музыкальной жизни», с. 80–85). Находясь на грани нервного срыва, в глубоко пессимистичном состоянии относительно своего будущего, композитор связался через знакомых с Фрейдом и попросил его об экстренной консультации. Существует версия, что на исследователя человеческой сексуальности Малер вышел через венского психоаналитика Рихарда Непаллека, близкого к семейству Молль, но Йенс Фишер, автор одной из современных биографий Малера, высказывает предположение, что инициатором идеи выступил Бруно Вальтер. В качестве аргумента этой версии приводится тот факт, что в 1906 году дирижер прошел курс лечения у Фрейда — на тот момент музыкант жаловался на функциональную боль в правой руке, мешавшую при работе за пультом и игре на фортепиано. После пяти или шести бесед с Фрейдом симптомы исчезли.

По следам Густава Малера

Так или иначе, Малеру было нелегко решиться на подобный шаг — рассказать незнакомому человеку о самых интимных подробностях своей жизни, обнажить душу и озвучить свои самые мучительные фобии. Из-за нерешительности Малера встреча отменялась трижды, что Фрейд списал на проявление «невроза навязчивых состояний». В эмоциональном смятении композитор все же набрался мужества и предпринял долгое путешествие на поезде из австрийского (на тот момент) Тоблаха в голландский Лейден.

Фрейд прибыл в Нидерланды в середине июля и сначала посетил Гаагу, а затем переехал в Нордвейк-ан-­Зее — благодаря уникальному сочетанию бескрайних дюн с цветочными полями и морским побережьем городок снискал славу европейского курорта. В отель-­пансион Noordzee (Noord Boulevard 8), где остановился ученый, пришла первая телеграмма от Малера. К колебаниям музыканта патриарх психологии отнесся снисходительно, возможно, не только из-за авторитета своего потенциального пациента в культурном сообществе. Между ними было много общего: оба происходили из еврейских семей из одного и того же региона Австро-­Венгерской империи; оба придерживались либеральных взглядов; у обоих сложились неоднозначные отношения с Веной, где и Фрейд, и Малер часто сталкивались с сопротивлением и подвергались многочисленным личным нападкам; оба были полностью поглощены работой и многого добились, получив международное признание; оба были очарованы романами Достоевского и испытывали болезненный страх смерти. Фрейд, впрочем, был равнодушен к музыке и никогда не посещал ни оперу, ни концерты, а Малер не особо интересовался прикладной психологией. Тем не менее между врачом и пациентом, кажется, мгновенно возникла взаимная симпатия. Впоследствии Фрейд говорил, что никогда не встречал человека, который бы так быстро понял его.

В последнюю неделю лета Фрейд находился в гостях у одного из коллег в Лейдене в сорока минутах езды от Амстердама, на малой родине Рембрандта, так что именно этот город и был предложен в качестве места для сеанса психоанализа. Другого варианта для Малера не оставалось — из Нидерландов путь Фрейда лежал на Сицилию. Композитор понял, что отступать некуда, и сдался. Известно, что в Лейдене он остановился в Hotel du Lion d’ Or на Breestraat 24. В настоящее время три этажа этого симпатичного здания (постройка относится к 1750 году), к сожалению, пустуют, о чем свидетельствуют многочисленные объявления о сдаче помещений в аренду под офисы. Бывший Hotel du Lion d’Or легко узнаваем в череде других кирпичных фасадов по красивой резной двери с рамой эпохи Регентства (середина XVII века), а также прямому карнизу с консолями в стиле рококо.

Историческая встреча Малера с Фрейдом состоялась 26 августа в знаменитом ресторане In den Vergulden Turk (Breestraat 84). Этот архитектурный памятник только лишь частично сохранил свой первоначальный облик — от него фактически остался только оригинальный фасад. Возведенное в 1673 году в стиле голландского классицизма по проекту Виллема ван дер Хельма, здание на протяжении нескольких веков именовалось как Inde Vergulde Druyff («Позолоченный виноград»), название с упоминанием турка появилось гораздо позднее, в начале XX века, и было связано с открытием здесь ресторана In den Vergulden Turk. Долгое время дом принадлежал семье предпринимателей Ле Пла из Фландрии. В сферу их интересов входили коммерческие отношения с Ближним Востоком — этим объясняется украшение фронтона здания статуями древнеримских богов (работы приписываются фламандскому мастеру эпохи барокко Питеру Ксавери) — Меркурия, покровителя торговли и путешествий, и властителя морской стихии Нептуна. Первый изображен с кадуцеем — своим классическим атрибутом, второй — с трезубцем. По центру расположена фигура предположительно Хайреддина Барбароссы, правителя Алжира, корсара, флотоводца и вельможи. Название In den Vergulden Turk высечено золотыми буквами на сплошном фризе под фронтоном.

Хотя детали разговора между Малером и Фрейдом остались конфиденциальными, по всей видимости, композитор поведал тогда о своем детстве, об отношениях между родителями и о своих тревогах, связанных с Альмой. Фрейд нашел для него правильные слова: «Я знаю вашу жену. Она любила своего отца, и она может выбрать и полюбить только такого мужчину, как он. Ваш возраст, которого вы так боитесь, — это именно то, что привлекает ее в вас. Вам не нужно беспокоиться. Вы любили свою мать, и вы ищете ее в каждой женщине. Она была измучена домашними заботами и часто болела, и вы на подсознательном уровне ждете, что ваша жена будет такой же». Затем их беседа продолжилась во время четырехчасовой прогулки по улицам Лейдена.

Адреса: 

Hotel du Lion d‘ Or Breestraat 24

In den Vergulden Turk Breestraat 84

Продолжение следует…