Магия взаимодействия Анонсы

Магия взаимодействия

28 ноября в Москве откроется VI  Фестиваль актуальной музыки «Другое пространство». Первый вечер полностью посвящен премьерам. Среди авторов новых сочинений  – ​ Ольга Бочихина и Антон Сафронов. Мы попросили композиторов рассказать об их пьесах, которые прозвучат в исполнении Госоркестра России имени  Светланова, а также ответить на вопрос, почему «Другое пространство» пользуется такой популярностью у филармонической публики.

Ольга БОЧИХИНА

«FACE» (Немая опера)
Мультимедийный проект для инструментальных, электроакустических звуков и видеопроекции

Идея этой оперы зародилась несколько лет назад из знакомства с фотохудожником Иваном Сахаровым, который занимается уникальным делом –  воспроизведением старинных техник ручной печати: каллитипии, цианотипии, соляной печати и других. Техники эти сложные, нестабильные, хрупкие, изменчивые и в общем-то иногда даже весьма опасные. Они требуют особых условий, особого места, которое на профессиональном языке фотографов называется «темной комнатой». Это светонепроницаемое место, и аналогия с камерой обскура напрашивается сама собой, равно как и аналогия с алхимией –  завораживающим процессом взаимодействия с поверхностью, в моменты, когда встречаются световые потоки («фотоны») и химические составы. Вместе они образуют невообразимую магию взаимодействия. И в этом взаимодействии больше всего меня интересует зазор, возникающий на грани проявленного и непроявленного; ощущение «присутствия» изображения в момент, когда оно уже есть на бумаге, но его еще не видно, в момент преодоления им поверхности, ее натяжения. В некотором роде –  это схоже с ощущением ежемоментного баланса, существующего благодаря натянутости двух сторон. Пример такого баланса существует и в природе: например, на стыке течений двух морей –  Балтийского и Северного. Их столкновение обеспечивает видимую грань, которую иногда называют гранью «конца света». Это грань соприкосновения, острия, кончика бытия толщиной в невидимость. Физически ее нет, она обусловлена присутствием двух сторон и ими создается.

Точно так же создается персонаж, действующее лицо, в котором одновременно присутствует тот, кого надо выразить, и тот, кто будет выражать. И грань их соприсутствия слишком тонка, неуловим тот момент, где герой обуславливается исполнителем и наоборот.

Точно так же рождается опера, в своей немоте стремящаяся стать носителем способности говорить и выражать, а в своем высказывании обретающая немоту.

Точно так же различные образы стремятся проявиться, просочиться в речь, вовне из мира внутренней дрожи.

Точно так же автор запечатлевает себя на листе бумаги в процессе письма в противостоянии двух миров: немоты и невыразимой потребности высказывания, из которых рождается реальность произведения, так же, как и рождается реальность самого автора. Вне процесса творения человек остается анонимным, немым, непроявленным. Именно акт творения создает это натяжение самой жизни, становящейся гранью.

Точно так же в отношениях взаимообусловленности сосуществуют два главных действующих «лица» спектакля  –  голос и письмо, Он и Она, Автор и его Творение. Каждый из них по-своему становится причиной рождения или «проявления» другого. Где-то в точке рождения они и сходятся, чтобы как лучи разойтись затем, в сиянии тотального голоса и тотального письма, тотального «фонэ» и тотального «графэ». Они отражаются друг в друге, но навсегда разделены краем, толщиной в прозрачную плотность листа или экрана.

FACE –  это грань и поверхность в совокупном их проявлении, это их равновесие. Лицо рождается через соприкосновение внутреннего и внешнего, мира видимого и мира невидимого, запечатлевая и отражая суть того и другого в одновременности. Но оно также становится поверхностью, замершей в ожидании момента проявления. Поверхностью, на которой разыгрывается противостояние немоты и потребности высказаться. Если угодно, эта поверхность и есть театр: театр мнимостей, театр проявлений.

Мы создавали этот театр вместе с командой живых и ярких людей, среди которых видеохудожник И. Сахаров, хорео­граф М. Попова, а также авторский театр «Эскизы в пространстве».

Антон САФРОНОВ

«ВООБРАЖАЕМЫЙ МОНОТЕАТР ВЛАДИМИРА МАЯКОВСКОГО» ДЛЯ ЖЕНСКОГО ГОЛОСА И ОРКЕСТРА

Я очень суеверный человек и всегда боюсь говорить о том, что у меня еще в процессе сочинения. В афишах анонсирована премьера моего «Воображаемого монотеатра Владимира Маяковского» для сопрано и оркестра –   расширенной редакции моего камерного сочинения под тем же названием, сделанной мной к 125-летию поэта. (У нас в стране юбилей одного из величайших поэтов проходит как-то вяло.) У меня это своего рода театр музыкальных монологов и одновременно диалогов Маяковского с воображаемым собеседником. Своего рода начало и конец отношений поэта со своей жизнью, со своим словом, с любимой женщиной, с родственной душой, которая может скрываться даже в неодушевленном предмете. Обращение к персонажам, имеющим женские очертания, которым поэт поверяет хрупкую, детскую сторону своей души. Вопреки распространенному стереотипу –   музыка на слова Маяковского предназначена для солиста-мужчины  –   я поручил это сочинение женскому голосу (Александра Любчанская). Работа с такими феноменальными музыкантами и мыслящими художниками, как эта замечательная певица и как Владимир Юровский, наш выдающийся дирижер и музыкальный просветитель, – счастье и праздник, о котором можно только мечтать. Хочу просто вовремя все успеть и прошу вас держать кулаки, чтобы мне это удалось!

«Другое пространство», фестиваль, где исполняются симфонические, камерные и даже сценические произведения ХХ и XXI веков (включая премьеры новейших работ современных авторов), собирает огромную аудиторию. В этом я вижу большую заслугу Московской филармонии, заинтересованной в продвижении творчества композиторов и исполнителей. Она предоставляет творческую площадку как мэтрам, так и молодым авторам. И, конечно, фестиваль бы выглядел иначе без главного «станового хребта» –  великолепного Госоркестра Светланова и его лидера Владимира Юровского, человека поистине ренессансного масштаба в том, что касается постижения искусства и просветительской миссии.

Одно из важных преимуществ «Другого пространства» –  принципиальная художественная «надпартийность» (я бы даже сказал –  внепартийность). Здесь программы формируются не вкусами и пристрастиями его руководителей, принадлежащих к тем или иным эстетическим кастам. Для «Другого пространства» в современной музыке «хороши все жанры кроме скучного». В одном и том же концерте фестиваля могут исполняться сочинения, представляющие как сугубые проявления музыкального авангарда, так и столь же серьезную альтернативу авангардистскому способу мышления. Главное –   способность музыки к убедительному высказыванию, будь эти средства выразительности «новые» или, наоборот, «хорошо забытые».

Еще одно важное условие «Другого пространства» –   на его площадках выступают различные московские музыканты и коллективы, специализирующиеся на современной музыке, –  из раза в раз в качестве постоянных участников. Не секрет, что их творческие убеждения могут быть полярными, и что между ними не всегда складываются ровные отношения. Но именно здесь появляется возможность для пересечений и общения, в том числе слушательских аудиторий и композиторских «тусовок» вокруг них. Подобное сотрудничество дает в этом году наконец новое качество: впервые в истории московской музыкальной жизни четыре наиболее известных московских ансамбля солистов (Московский ансамбль современной музыки, Студия новой музыки, Академия старинной музыки и Галерея актуальной музыки / ГАМ-Ансамбль –  перечисляю строго по старшинству их существования!) выступят в едином проекте, передавая друг другу эстафету в исполнении крупного сочинения Жерара Гризе. И этот проект, я думаю, станет одним из главных событий «Другого пространства».