Интервью
Animal ДжаZ известны и популярны достаточно давно. Хиты «Шаг Вдох», «Три полоски», «Дыши» на концертах моментально подхватываются публикой. И сама группа, и ее сайд-проект Zero People являют собой нехарактерный для России пример того, что популярная рок-музыка может быть достаточно сложной и изощренной; при этом оба проекта обделены вниманием прессы. Чтобы исправить это упущение, Артем Липатов встретился с лидером Animal ДжаZ и Zero People Александром Красовицким во время гастролей Zero People в Москве.
АЛ У Animal ДжаZ удивительно плотная и сложная музыкальная ткань в каждой песне. В том, как вы поете и пишете песни, есть невероятной силы убежденность, что вот именно так правильно, так и должно быть. Этой убежденности буквально сдаешься на милость.
АК На самом деле все наоборот. Нет у меня никакой убежденности, есть сплошные бесконечные сомнения. Они и заставляют что-то делать. Стоять на месте нельзя, и искать что-то новое необходимо.
АЛ Можно сказать, что Animal ДжаZ – это вы, или все же это коллектив?
АК Конечно, это группа. Да, я придумываю большую часть материала, но все это становится песнями только благодаря тому, что парни подключаются. Иногда благодаря им мы меняем чуть ли не всю музыкальную ткань песни, а то, что я придумал, летит в корзину. Практически треть материала приносит наш гитарист. Наш главный хит – «Три полоски» – на две трети его песня, я в ней только в припевах поучаствовал и текст написал. Animal ДжаZ – не авторский проект.
АЛ И при этом вы старше ваших «парней». Между вами ведь разрыв чуть ли не в поколение.
АК Даже в полтора. Между мной и гитаристом – пятнадцать лет разницы. Но это не проблема; ведь я – не постигший истину мудрец, а ищущий человек тинейджерского склада. Я занимаюсь музыкой двадцать лет. Animal ДжаZ уже – восемнадцать лет. За это время я так и не приблизился к пониманию того, что правильно, какие аккорды можно брать, какие нельзя, и в этом смысле нам очень просто преодолевать возрастную разницу.
АЛ Но как тогда доводить до логического конца ваш, как вы сказали, продукт?
АК Для этого есть сила воли и некое представление о том, как в конечном итоге должна выглядеть песня. Главное, что она должна максимально точно отражать ту эмоцию, которая в ней заложена. Мы пишем песню за песней, потом собираем их вместе, видим, что они дико разнородные, но при этом складываются в альбом.
АЛ «Счастье» кажется очень точно концептуально выстроенным альбомом.
АК Предыдущий альбом и задумывался, и был концептуальным, потому что на момент его записи я переживал непростое состояние в личной жизни, с большим количеством ядерных взрывов, и у меня было четкое понимание: хочу выпустить альбом, в котором будут две главных составляющих – боль и ярость. А «Счастье» писалось два года. Обычно в такой ситуации концептуальности в альбоме быть не может: очень разнородно выходит. Но, значит, мы смогли правильно расставить эти песни.
АЛ На титульной композиции вроде как выдыхаешь: ну вот, все, а за ней вдруг – еще одна, последняя, которая заставляет снова вернуться к воображаемой сцене.
АК Титульная песня – относительное понятие. Есть красивое название и яркий образ: такая песня и становится титульной. На самом деле суть альбома – совсем в других песнях заложена. «Не твоя смерть», например, дала нам обложку…
АЛ У любого музыканта есть какие-то ориентиры, с которыми он соотносит свое творчество… А у вас я не могу их определить, да и аналогов вам на нашей сцене не вижу.
АК Мы выбрали один из самых трудных путей в музыке. Мы – эклектики, у нас нет четко выраженного стиля, из-за этого не сложилась так называемая «фанатская база»… Я не знаю ни одного человека, которому нравился бы от начала до конца наш альбом. Мы очень разные люди: по возрасту, по вкусам, по мироощущению. Мы никогда не были «бандой». Это просто сообщество людей, которые идут в одном направлении. Эклектика позволила каждому из нас выразить то, что он хочет, что больше всего любит. Наш гитарист тяготеет к тяжелой музыке, а я – в мейнстриме, в диапазоне между U2 и Radiohead. И вот Женя приносит какие-то безумные аккорды, невероятные сочетания риффов, которые мне бы и в голову не пришли. Но они мне нравятся, я делаю с ними шаг в сторону от себя, а это всегда интересно. Здесь каждый может самовыразиться и никто никого не ущемляет.
АЛ Когда вы начинали, что вас подтолкнуло заняться рок-н-роллом в нашей-то неритмичной стране?
АК Я долго увлеченно занимался наукой – социологией, я подавал надежды… И, наверное, карьера в этом направлении сложилась бы. Но в 26 лет я понял, что я не хочу этим заниматься. Мое предназначение само меня нашло. Я всегда хорошо пел, и как-то на каком-то сборище пел что-то под гитару, и после этого в моей жизни появился первый музыкальный проект. Мы стали репетировать, к нам присоединились басист и барабанщик. Я стал писать песни… В какой-то момент поняли, что на нас ходит уже не пять, а двадцать человек. В какой-то момент у меня накопилось столько своего материала, что я могу сделать свою группу. Так появились Animal ДжаZ. В 2011-м мы образовали проект Zero People – способ самовыражения моей второй стороны, которой нет места в группе.
АЛ При этом оба участника проекта – участники базового состава Animal ДжаZ.
АК С таким клавишником грех искать кого-то со стороны. А я хотел именно такой дуэт: фортепиано и голос, никаких гитар, но играть рок, а не петь романсы.
АЛ Как сосуществуют Zero People и Animal ДжаZ?
АК Отлично. Недавно ездили с Zero People в тур по одиннадцати городам. В этом проекте между тобой и публикой – минимум препятствий в виде аранжировок, звуковых спецэффектов… В нем ты максимально оголен, никем не прикрыт, и любая лажа будет заметна моментально..
На сцене лирический герой Zero People живет непридуманной, настоящей жизнью. Он не мачо, он ошибается, он может признаться: да, я – идиот. Он просто рассказывает свои истории. Я, собственно говоря, такой человек и есть.
АЛ Вы изначально не петербуржец. Вы приехали и остались там жить. Ощущаете себя частью ленинградско-петербуржской рок-мифологии?
АК Мы однозначно питерская группа. Правда, наш клавишник – москвич, а барабанщик – гражданин Израиля и живет в Тель-Авиве. С образами Петербурга сильно связано то, о чем я пишу; это мой город, я сросся с ним. Но вот насчет питерской рок-мифологии… Мы всегда были в стороне от любых коллективных сборищ. Не знаю, почему так: я-то довольно интровертен, но другие мои коллеги по Animal ДжаZ вполне общительны…
АЛ При всей декларируемой интровертности ваши альбомы и песни гиперэмоциональны.
АК Это компенсация. На сцене я такой, каким хотел бы видеть себя в жизни. Но благодаря тому, что побыл таким вот мачо, проще становиться самим собой. Если б не было сцены, я бы сошел с ума.
АЛ Меня очень тронул ваш пост на Facebook (организация, деятельность которой запрещена в РФ), где вы писали о том, что почти никто из русских журналистов не рецензирует альбом «Счастье». Там был интересный фрагмент рецензии из французского журнала, где говорилось, что если бы вы еще и пели не по-русски, вам бы цены не было.
АК Мне много раз говорили: пойте по-английски, и будет резонанс на Западе. Но для этого нужно быть носителем языка. Да, тексты можно перевести, и есть довольно много переводов, но при восприятии их англичанами, скажем, они теряют свое очарование совсем. Они становятся плоскими, картонными. А чужие тексты я петь не могу.
АЛ Сколько вы отводите своей творческой жизни времени?
АК Пока голос есть. Я – самоучка, никогда не учился петь; дыхание не поставлено, голос не поставлен, поэтому – сколько доведется, никто не знает.
