События
Молодой итальянский дирижер Алессандро Кадарио уже приезжал в Россию, но именно нынешней весной его персона привлекла внимание критиков в связи с премьерным исполнением Скрипичного концерта Михаила Плетнёва в рамках Транссибирского Арт-Фестиваля. Кадарио встал за пульт Российского национального оркестра, солировал Вадим Репин. А спустя неделю дирижер уже выступал с Госоркестром Республики Татарстан на XII Международном фестивале «Рахлинские сезоны», где прозвучали Вторая симфония Брамса и Концерт Грига с пианистом Фредериком Кемпфом.
Алессандро Кадарио – главный приглашенный дирижер миланского оркестра I Pomeriggi Musicali, активно сотрудничает с фестивалем Maggio Musicale Fiorentino, дебютировал на Россиниевском фестивале в Пезаро, постоянно исполняет современную музыку и сам является композитором.
Виктор Александров (ВА) встретился с маэстро Алессандро Кадарио (АК) накануне его выступления в Большом концертном зале имени С. Сайдашева и поинтересовался, чем же его так привлекает музыкальная Россия, почему возникло желание играть музыку русских композиторов и как дирижерская профессия уживается с занятием композицией.
ВА Алессандро, в это непростое время вы решились прилететь в Россию.
АК Мне очень приятно возвращаться сюда с концертами. С ведущими симфоническими коллективами вашей страны я уже успел поработать. В их числе – оркестр Мариинского театра, Российский национальный и ГАСО Татарстана.
ВА Чем вас так привлекает русская музыкальная культура? И какие у нее есть взаимосвязи с итальянской музыкальной традицией?
АК Мне сложно представить свою жизнь без русской музыки. XIX век был временем расцвета русской музыкальной культуры, которая сыграла такую же большую роль, как и в XVI веке итальянская. Музыка Чайковского служит мостом между европейской и русской культурой. Она соединила в себе немало качеств, свойственных итальянским композиторам разных эпох и стилей, в том числе Монтеверди. Если же говорить о Стравинском, Шостаковиче, Прокофьеве и Мусоргском, то их музыку я дирижирую часто. Она мне не кажется локальной, так как интегрирована в мировую музыкальную культуру.
ВА Вы успели познакомиться с российской глубинкой, побывали в Сибири и Поволжье. Что нового открыли для себя из истории нашей страны?
АК О необъятной России можно говорить часами. Здесь столько туристических маршрутов, что жизни не хватит все охватить! В Москве одно из первых мест, куда я попал, – музей-квартира Михаила Булгакова. Наконец, сбылась моя детская мечта! Мне очень дорого творчество этого писателя, часто перечитываю его роман «Мастер и Маргарита». Также успел посмотреть Большой театр, побывал в Концертном зале имени П. И. Чайковского на выступлении Российского национального молодежного оркестра под управлением Валерия Гергиева. Новосибирск и Красноярск покорили меня необычайной широтой просторов, чувствуешь прилив сил и энергии от этих мест. Я заметил, что в России посещение концертов – это абсолютно нормальное явление. В каждом городе проводится какой-то локальный фестиваль, есть свой зал и своя публика, для которой поход на концерт классической музыки престижен.
В Москве одно из первых мест, куда я попал, – музей-квартира Михаила Булгакова. Наконец, сбылась моя детская мечта! Мне очень дорого творчество этого писателя…
ВА С Валерием Гергиевым успели пообщаться в Москве?
АК В один из свободных дней я неожиданно попал на его репетицию в Московской филармонии. Меня очень вдохновило феноменальное звучание молодежного оркестра и невероятно высокий технический уровень игры! У нас в Италии тоже есть молодежные симфонические оркестры.
ВА Я помню один из них, с которым Валерий Гергиев работал на фестивале Риккардо Мути в Равенне.
АК Да, он дирижировал там Молодежным оркестром Луиджи Керубини, основанным маэстро Мути. В Италии три таких коллектива. Помимо оркестра Керубини есть еще один частный симфонический коллектив и консерваторский молодежный оркестр, базирующийся в Милане.
ВА У вас не возникло желания в будущем посотрудничать с нашим молодежным оркестром?
АК Мне всегда очень приятно работать с любым коллективом, способным отразить все те чувства и эмоции, заложенные композитором в том или ином произведении. В РНМСО от музыкантов исходит такая бешеная энергетика, которая буквально сносит тебя! Я также очень благодарен Российскому национальному оркестру, который поверил в мои идеи.
ВА Вы с ним путешествовали в Красноярске и Новосибирске в рамках Транссибирского фестиваля Вадима Репина и оттуда вернулись в Москву. Как к вам попала партитура Скрипичного концерта Михаила Плетнёва?
АК До того момента, как я получил ноты, я не был знаком с композиторским творчеством Михаила Плетнёва. Меня вообще интересует самая разная современная музыка. В каждой партитуре есть очень много характерных особенностей, хотя музыка кажется не такой уж и сложной. В случае со Скрипичным концертом Плетнёва было ровно наоборот: влияние этого произведения на публику и музыкантов оркестра оказалось магическим, особенно потрясающая по силе воздействия третья часть, похожая на похоронный марш. Игра Вадима Репина вдохновила меня обилием идей и смыслов. Уже скоро Михаил Плетнёв будет играть произведения Рахманинова на фестивалях в Бергамо и Брешии. Мы обязательно увидимся с ним и обсудим его новый Скрипичный концерт.
ВА Сотрудничество с ГАСО Татарстана в очередной раз увенчалось успехом. Какие основные качества и критерии исполнительства вы хотели бы отметить в этом коллективе?
АК Самая главная особенность в этом мобильном и творческом коллективе – это их потрясающая дисциплина и скорость восприятия. Какие же виртуозные музыканты там играют! Я отметил эти качества еще во время своего предыдущего приезда, а сейчас еще раз в этом убедился.
ВА Вы лично знакомы с маэстро Александром Сладковским?
АК Мы никогда не общались, но за его работой я наблюдаю уже давно. Прошлой весной в мае слушал казанский оркестр в Маскате. У меня там тоже был концерт с Оманским симфоническим оркестром. Я был на репетиции Александра. Меня потряс уровень игры, их общая вовлеченность в музыкальный процесс исполняемой музыки: тогда я понял, что мне еще раз необходимо приехать и поработать с казанским оркестром.
ВА Участие в «Рахлинских сезонах» для вас тоже символично. Что вы раньше слышали о Натане Рахлине?
АК Этот фестиваль примечателен своей историей и отсылкой к музыкальным корням. Меня всегда интересовала российская дирижерская школа – имена Юрия Темирканова, Валерия Гергиева. Ее отличает необычайная импровизационность и широта мелодического дыхания. Ну а если мы заглянем в далекое прошлое, то такие персоны, как Евгений Мравинский и Натан Рахлин, – это те самые люди, под чьим влиянием сформировались следующие поколения. Без традиций отечественной дирижерской школы и памяти об ее основателях нет будущего. «Рахлинские сезоны» тому подтверждение.
ВА Когда вы встречаетесь с незнакомым коллективом, на что в первую очередь обращаете внимание?
АК Встреча с любым оркестром напоминает мне знакомство с новым человеком. Поздоровавшись, ты сразу начинаешь наблюдать, как он будет себя вести. На первой репетиции я не делаю никаких замечаний. Можно провести все исполнение без комментариев и просто присматриваться, как музыканты реагируют на твои жесты, пытаться найти взаимный контакт. Для меня самое главное – услышать звучание оркестра, его характерный стиль и особенности. Я стараюсь привнести в каждый из симфонических коллективов неизменно что-то новое.
ВА Расскажите немного о вашем композиторском творчестве. Как эта ипостась сочетается с дирижерским амплуа?
АК Сейчас, к сожалению, все меньше времени удается посвящать себя композиторскому ремеслу, но эта специальность помогает мне в дирижировании – партитуры всегда говорят со мной. Как суметь выстроить произведение, изучить его контекст и услышать музыку изнутри? Некоторые дирижеры не изучали композицию профессионально, поэтому в их работе часто возникают сложности. Я таких трудностей не испытываю. Композиция очень важна в дирижерском искусстве. Я строго придерживаюсь этого правила. Когда ты дирижируешь, очень важно понимать партитуру, ее тонкости и нюансы. Услышав когда-то впервые музыку Равеля (сюиту из балета «Сон Флорины, или Моя матушка-гусыня»), я понял, что хочу знать ее изнутри и дирижировать так, будто сам создал это произведение. На репетиции во время работы над Второй симфонией Брамса я рассказывал артистам оркестра об ее неисчерпаемых музыкальных безднах и о том, что никакого оркестра не хватит, чтобы выразить все те чувства и мысли, которые Брамс скрыл за своими нотами.
Услышав когда-то впервые музыку Равеля, я понял, что хочу знать ее изнутри и дирижировать так, будто сам создал это произведение.
ВА Какие сочинения у вас сейчас в работе?
АК Одна из моих недавних пьес «Чувства Рильке» – концерт для чтеца (актера), оркестра и струнного квартета, сочинение 2013 года, написанное по заказу оркестра из Дармштадта. Это больше похоже на монолог, длящийся около получаса. Не скрою, эта партитура давалась мне нелегко.
ВА Нынешней весной на фестивале Maggio Musicale Fiorentino вы представляете мировую премьеру оперы «Жанна д’Арк» современного итальянского композитора Фабио Вакки. Интересно, что нового он расскажет в своем сочинении после великих предшественников – Джузеппе Верди и Артюра Онеггера?
АК В отличие от этих произведений «Жанна д’Арк» Вакки – комическая опера. Ее премьера была намечена еще до пандемии. Но так случилось, что только сейчас это произведение, наконец-то, будет представлено публике. Сюжет тот же, но по характеру это будет совсем другое прочтение. История Орлеанской девы у Вакки будет представлена в таком гротескном преломлении. Композитор собирается лично присутствовать на премьере. Мы с ним большие друзья. Я часто дирижирую его музыку в разных странах мира.
ВА Кто из великих дирижеров прошлого и нынешних современников оказал непосредственное влияние на вас?
АК Клаудио Аббадо и Риккардо Мути всегда остаются для меня важными персонами. Я очень ценю и люблю каждого из них. Также, пожалуй, назову имя Даниэле Гатти, у которого тоже свои особые методы дирижирования, он всегда интеллектуально подходит к работе. В любом случае, от кого бы я что ни получал, необходимо оставаться самим собой. Лучше быть настоящим оригинальным Кадарио, чем плохой копией Мути и Аббадо.
