События
Всем ясно, что опера о великодушии римского императора, заказанная для коронационных празднеств, откровенно предлагает провести параллели между оперным и настоящим монархом. Опера «Милосердие Тита» Моцарта, представленная пражской публике в сентябре 1791 года, красноречиво указывала пальцем на «именинника»: Леопольда Второго Австрийского, готовящегося принять еще и корону Богемии. Название оперы заранее подсказывало: при благородном Леопольде наступят мир и благоденствие. Тем удивительнее оказалась реакция его супруги, назвавшей столь комплиментарный музыкальный подарок «немецким свинством» (porcherio tedesca).
Чем опера Моцарта могла так обидеть новоиспеченную императрицу? Имя и образ достославного римлянина были в том сезоне в большом фаворе. Годом раньше в Комеди Франсез прошла премьера пьесы Вольтера «Брут», где актер, игравший Тита, появился на сцене с коротко остриженными волосами, копируя известную римскую статую. Эту прическу – сoiffure à la Titus – переняла и популяризовала в салонах светская дама Тереза Тальен; так Тит неожиданно вошел в моду. То, что в пьесе имелся в виду не Тит Флавий Веспасиан, а Тит Юний Брут, для светской толпы, поверхностно увлеченной античностью, не имело значения.
Итак, Тит был выбран как наиболее подходящая персона для украшения церемонии коронации, К.Мадзола переработал в либретто старый текст П.Метастазио, и Моцарт написал оперу за 18 дней, по свидетельству его жены Констанцы, большей частью в дорожных каретах, по пути из Вены в Прагу. Речитативы secco были дописаны предположительно Ф.Зюсмайером, учеником Моцарта.
Опера, принятая публикой с прохладцей, так и не вышла в первые ряды. Задуманная как подобие десерта после пышного церемониала, она отчасти и выглядит как некий музыкальный торт с марципановыми фигурами персонажей, с их благозвучными переживаниями понарошку и сладостью мажорного финала. Это настоящая opera-seria, музыкальная пирамида из декоративных переживаний и красивых поз.
Симметричность – вот одна из главных характеристик звучащего материала. В тексте много реприз, украшений, каденций, арии и ансамбли написаны преимущественно в трехчастной форме А-В-А. В музыкальных оборотах мелькают знакомые места: у Анния явный повтор реплики Графини из «Свадьбы Фигаро»: «Готова простить я, раз сердце велит», в отдельных местах партитура чем-то перекликается с «Дон Жуаном».
Все это не отменяет главного: редко исполняемая опера Моцарта, поставленная в Опере Фландрии в мае этого года, выглядит, благодаря работе дирижера, режиссера и исполнителей, как очень красивый, даже изысканный спектакль, решенный с большим вкусом. Вся его атмосфера, кажется, тактично говорит: да, мы осознаем, что это не opus magnum, но, тем не менее, это прекрасная работа зрелого мастера, в которой есть чем любоваться.
Сценическое оформление радует своей простотой и яркостью. Наконец-то можно прослушать оперный спектакль, не вглядываясь при этом в темноту и черноту. Наконец-то свет и цвет идут в ногу с музыкальным текстом. Декор и костюмы Хермана Дрогетти и осветительские решения Ханса Тулстеде предложили публике оформление сцены в очень светлом, очень симметричном, под стать музыке, стиле, в строгих и одновременно нарядных линиях, чем-то средним между классицизмом и ампиром. Единая декорация на сцене превращается, благодаря быстрой перемене деталей, то во внутренние покои, то в площадь, то в парадный зал. В цветовой палитре главенствуют белый, золотой и пурпурный, костюмы персонажей дают дополнительную прорисовку характеров: Вителлия в алом, подчеркивающем ее безудержный темперамент, Сервилия – в голубом, что, конечно, считывается как юность и невинность, Анний – в черном, Секст – в скромном сером мундире, императорский телохранитель Публий – в темной униформе и фуражке с высокой тульей, наводящей на некоторые исторические параллели, и, наконец, Тит – весь в белом, что не требует дополнительных разъяснений.
Сюжет оперы довольно запутан. Секст любит Вителлию, та подбивает его на месть Титу (за смерть своего отца), в то же время претендуя стать его женой. Тит сперва хочет жениться на Сервилии, сестре Секста, но ее любит его придворный, Анний – к тому же друг Секста, и Тит благородно оставляет девушку в покое. Мятежники, которых опера даже не показывает, под предводительством Секста поджигают Капитолий, Секст задержан и приговорен к смерти за бунт и покушение на жизнь императора, но и в приватном разговоре с Титом не выдает Вителлию. Вителлия находит в себе силы в последнюю роковую минуту признаться во всем. Секста не казнят, Сервилия достается Аннию, Вителлия помилована, народ славит цезаря. В принципе, все сводится к одному: какие бы интриги ни плелись вокруг Тита, он прощает все и всем, оставаясь пусть в одиночестве, но в сиянии ореола благородства и величия.
В заглавной роли выступил немецкий певец Лотар Одиниус, обладатель светлого лирического тенора. Если спел он с завидной гибкостью и подвижностью, продемонстрировав прекрасный переходный регистр и верхние ноты, выстроенные без натуги, то сценический рисунок роли несколько противоречил звучанию голоса. Его Тит выглядел скорее скованным, чем демократичным и великодушным. Опять же это можно понять: он всю оперу проводит в одиночестве, как граф Ди Луна, только со знаком плюс; его никто не любит, несмотря на все его достоинства, и разве что белый плащ с кровавым подбоем достается ему в награду за все.
Достойно провела свою роль Анния меццо Чечилия Молинари, красиво прозвучал бас молодого финского певца Маркуса Суйхконена, свежо и молодо спела Сервилию израильская сопрано Анат Эдри. Оба последних исполнителя запомнились зрителям еще с предыдущей премьеры Фландрской оперы, «Пеллеаса и Мелизанды» Дебюсси. Не может не обрадовать зрителей и аутентичный возрастной баланс между певцами и их ролями. Вителлия была убедительно спета сопрано Агнетой Эйшенхольц, но манера ее игры шла вразрез с заданным амплуа. Ее Вителлия была очень резка, размашиста в жестикуляции, что ассоциировалось больше с раскованностью XXI века, нежели с античностью.
Звездой вечера стала русская меццо Анна Горячёва, воспитанница санкт-петербургской школы, ныне живущая в Италии. Несколько сезонов назад она уже пела в Опере Фландрии в «Путешествии в Реймс» и в нынешней моцартовской опере снискала по праву овации и восторги публики. Певица обладает теплым насыщенным голосом и поет сложные каденции и фиоритуры так безупречно, что, кажется, нет ничего проще. Именно ее Сексту аплодировали больше всех.
Осталось рассказать о хоре и оркестре. Оба творческих коллектива были на высоте. Хор (хормейстер Ян Швайгер) показал крепкое сфокусированное звучание, порадовал точными вступлениями, чувством звукового баланса. Нечто волшебное сотворил с оркестром приглашенный дирижер Стефано Монтанари, отрекомендованный в программе как специалист по музыке барокко. Удивили, правда, смелые glissando всей ладонью от клавесиниста, сопровождавшего речитативы, но на то была воля маэстро. Оркестр же играл упругим, точным и выверенным звуком, причем с первой ноты, без всякой раскачки, что редко услышишь; чувствовалось, что была продумана и выпестована каждая нота, выстроено каждое разрешение.
Не менее впечатляющим был выход дирижера на поклоны: барочный специалист явился затянутым в черную кожу и с экзотическим пирсингом. Возможно, это тоже дало публике возможность ощутить, что никакие внешние различия не помешают моцартовской музыке XVIII века продолжать звучать и быть понятой в веке нынешнем.
