События
В Нижнем Новгороде проходит фестиваль оперного и балетного искусства «Болдинская осень» – концерты и музыкально-театральные спектакли, посвященные Александру Сергеевичу Пушкину и его бессмертным произведениям. В селе Болдино, что в нескольких километрах от города, как известно, «солнце русской поэзии» какое-то время жил и творил: написал «Евгения Онегина», «Пиковую даму», «Маленькие трагедии» и многое другое (а еще сидел в «самоизоляции» на карантине). Фестиваль, названный в честь самого яркого периода творчества Пушкина, проходит уже много лет вовсе не в бывшем болдинском имении его предков, а Нижегородском театре оперы и балета, с каждым разом привлекая все больше местной публики и гостей. В этом году кульминацией «Болдинской осени» стал концерт, в котором была исполнена мировая премьера музыки к балету «Пиковая дама» Юрия Красавина, а также «Пинежское сказание о дуэли и смерти Пушкина» Леонида Десятникова.
Два петербургских маститых композитора оказались в одной связке только благодаря Пушкину – все же стилистически объединить их довольно трудно, у каждого уже сложился свой индивидуальный композиторский почерк и жанровые предпочтения. Юрий Красавин, один из лучших сегодняшних «балетных» композиторов, стал победителем программы «Ноты и квоты» Союза композиторов России – собственно, получил заказ для оркестра La Voce Strumentale и дирижера Фёдора Леднёва. У Леонида Десятникова, мастера-постмодерниста, оммаж Пушкину уже был написан в далеком 1983 году, хотя сейчас это сочинение воспринимается куда радикальнее. В культурном центре «Пакгаузы» – недавно открытом концертном зале на Стрелке – музыкальные приношения Пушкину прозвучали в двух отделениях, словно предлагая сравнить такой разный подход композиторов к осмыслению фигуры поэта.
В беседе с журналистами Юрий Красавин признался, что намеренно избежал всяческих аллюзий на оперу Чайковского – ловить знакомые цитаты «Что наша жизнь? Игра!» или «Три карты» не придется, однако композитор пообещал другие любопытные «пасхалки». В своей «Пиковой даме» он словно воссоздал атмосферу беззаботной жизни Германа, его стремление разбогатеть, отчасти беспечный образ жизни. Иначе не объяснишь эти шутливые и веселые номера, складывающиеся в симфоническую сюиту. Нарочитая театральность, изобразительность, иллюстративность придавали этой музыке особую прелесть: казалось, оркестр и сам получал удовольствие от исполнения этих танцевальных миниатюр – галантного вальса, энергичного галопа, романтичного адажио. Музыка Красавина действительно не имела ничего общего с Чайковским (даже с балетным!), однако отдельные эпизоды стилистически напоминали «Золушку» Прокофьева. Фёдор Леднёв блестяще подчеркнул юмористический «генезис» сочинения: под его управлением La Voce Strumentale ярко-красочно рисовал звуками воображаемые балетные сцены. Любопытно теперь, как «Пиковая дама» будет показана на сцене Нижегородского театра уже в сценической версии: премьера полноценного балета, где «каждый поворот сюжета даст труппе повод потанцевать», ожидается в 2023 году. Кстати, обещанные «пасхалки» случились лишь в финале. И это оказалось начало Первого фортепианного концерта Чайковского, будто издевательски прогремевшее у духовых, и «Полька» из его «Детского альбома».
«Пинежское сказание о дуэли и смерти Пушкина» – своего рода народное видение этой печальной, всем известной истории. Десятников использовал литературный первоисточник Бориса Шергина «Пинежский Пушкин», в котором собиратель-фольклорист запечатлел реальный «вольный» пересказ последних дней поэта от местных жительниц-пинежанок. Если в 1930-х такое незатейливое повествование и простодушное обращение к Пушкину («Люди-то дивятся: что уж этот Саня! Год бы с ним шел да слушал»), возможно, и не выглядело вызывающе (все-таки народный поэт!), то сегодня эти строки звучат как номер из стендап-шоу. Впрочем, в музыке Десятникова ирония и какие-либо «приколы» не ощущались – разве что ария тенора о смерти Пушкина в сопровождении гитары, прозвучавшая как бардовская песня. «Пинежское сказание», по жанру близкое кантате, исполнил камерный оркестр La Voce Strumentale, хоровой коллектив театра, мальчик-дискант Виктор Спирин, тенор Игорь Морозов и сказительница Майя Балашова. С самых первых тактов оркестр погрузил публику в атмосферу сказки, былины. Прозрачные тихие дуэты-переклички деревянных духовых, звуковая россыпь вибрафона, «фантастический» тембр флексатона – мастерски оркестрованная партитура складывалась в единое целое, как детали лубочной картинки. Весьма органично вписалась в это действо сказительница, намеренно «окающая», как на Севере; был убедителен и тенор, подхватывавший ее рассказ с особым драматизмом. Немалую роль здесь играло квазифольклорное хоровое звучание, которое требовало четкой артикуляции и ясного произнесения каждого слова: к сожалению, у хора это не всегда получалось. Финал истории про «Саню, егову Наташу и приезжого кавалера Дантеста», отчасти напоминавший эпилог Четвертой симфонии Малера, был по-настоящему трогательным. Дискант Виктор Спирин вышел на середину сцены и высоким мальчишеским голосом пропел о том, что Пушкину уж не будет перемены. И с этим уж точно не поспоришь!
