Тема номера
Если сойдутся Мариус Иванович и Рудольф Хаметович – кто кого оборет? Если сравнивать мифы? Главный отечественный хореограф и главный отечественный беглец; и у обоих были юбилеи в прошлом году – одному двести лет, другому восемьдесят. В этот раз они столкнулись в конкурсе «Золотой Маски».
Экспертный совет выдвинул на премию десять спектаклей. С Петипа были связаны четыре из них («Дон Кихот» в версии Йохана Кобборга, поставленный Театром имени Якобсона, «Корсар», поставленный Юрием Бурлакой в воронежском оперном, его же «Эсмеральда» в Самаре и екатеринбургская «Пахита», где Сергей Вихарев и Вячеслав Самодуров отправили героев старинного балета в путешествие на машине времени). С Нуреевым – один (собственно «Нуреев», сделанный хореографом Юрием Посоховым и режиссером Кириллом Серебренниковым в Большом театре). Меж «Петипа» и «Нуреевым» и случилась главная «масочная» битва. Нельзя сказать, что остальные спектакли были не интересны – и «Asunder» Гойо Монтеро (копродукция Пермского оперного и фестиваля Context), где испанский хореограф внятно и эффектно работал с кордебалетом, и тщательно станцованный в МАМТ «Тюль» Александра Экмана, где хореограф от души смеется над классикой как таковой, и «Ромео и Джульетта» Алексея Ратманского в Большом имели свои достоинства. Равно как и «Щелкунчик» главного балетмейстера Пермского оперного Алексея Мирошниченко, превращенный автором в трогательное объяснение в любви Петербургу, и «Одинокий Джордж» Марко Гёке, в котором артисты МАМТ героически осваивали конвульсивную хореографию автора. Но ставки делались в основном именно на «Петипа» или на «Нуреева». При этом в блоке «Петипа», при всем уважении к тщательным реставрационным работам в театре Якобсона, в Самаре и в Воронеже, фаворитом казалась екатеринбургская «Пахита» – потому что лучшим приношением классику является все-таки не просто тщательное воспроизведение его текста, но новое сочинение, вдохновленное его гением.
«Нуреев», безусловно, выиграл – «Золотые Маски» получены за лучший спектакль, лучшую работу хореографа и лучшую мужскую роль (Вячеслав Лопатин во второстепенной роли Ученика). «Петипа» проиграл? Ну, реставрационным проектам из разных городов не досталось ничего. «Пахита» же получила специальный приз жюри, формулировка которого звучит так: «Творческому коллективу создателей балета “Пахита” за лучшее событие года Петипа». Тут особенно важно помнить, что специальный приз – это не «утешительная» награда. Это награда, в присуждении которой жюри наиболее свободно, и выбирает оно из всей массы спектаклей и исполнителей, музыкантов и мастеров. Хоть отдельную швею можно наградить, хоть хор – и выбор «Пахиты» становится таким образом особенно торжественным. Но что же соревнование юбиляров? Будем считать, что победила дружба.
В частных номинациях, где победителями стали творческие люди, не связанные с этим состязанием, надо поздравить дирижера Павла Клиничева и балерину Екатерину Крысанову за «Маски», заработанные в спектакле Большого «Ромео и Джульетта», – не самая яркая постановка в главном театре страны (оригинал был рассчитан на гораздо более скромную и по художественным требованиям и по масштабу канадскую сцену) стала для них поводом продемонстрировать безупречную артистическую работу.
В современном танце такого очевидного противостояния лидеров не было, а ярких работ было много. Два московских и один екатеринбургский спектакль были особенно любопытны. Что «Камилла» Анны Гарафеевой, где хореограф (она же танцовщица), используя приемы танца буто, рассказывала горестную историю Камиллы Клодель. Что «40» Ольги Тимошенко и Алексея Нарутто – мощный дуэт с отчетливой экзистенциальной интонацией. Что «ПИЧ», сделанный Мартеном Арьягом для екатеринбургского «ТанцТеатра», – трагическая и эффектная повесть о Чайковском. В этих трех спектаклях и танцовщики были номинированы за лучшие роли – и ни у кого это не вызвало удивления, хотя еще несколько лет назад соперничество в одной номинации балетных артистов и артистов контемпорари казалось сильной натяжкой. Но контемпорари в России растет и развивается, и все увеличивается число замечательно выученных артистов. Именно поэтому – как ни парадоксально – следовало бы номинации балетные и современные в части исполнителей развести, внести соответствующие изменения в устав «Маски». Потому что важно, чтобы лучшие в современном танце отмечались ежегодно. Их уже достаточно много для этого.
Петербурженка Ксения Михеева, ворвавшаяся в современный танец России со своей «Грозой», так радикально переделала спектакль к конкурсному показу, что от прежнего зрелища, год назад заставившего говорить о новых шансах повествовательности в контемпорари (это был-таки Островский, в котором оказалась тонна поэзии и две тонны хореографического мастерства), почти ничего не осталось. Ольга Пона и ее челябинский театр были верны себе в спектакле «Картон»: отличная выучка танцовщиков, никаких истерик в разговоре об утекающей меж пальцев жизни. Ольга Васильева и воронежский Камерный театр сделали бескомпромиссно пугающую танцверсию замятинского романа «Мы», а «Run» Ренате Кээрд, выпущенный под флагом фестиваля «Форма», незамысловато веселил публику. Из больших трупп в конкурсе в этой номинации участвовали ровно две – «Балет Москва» в спектакле «В режиме ожидания Годо» превращал Беккета в Льюиса Кэрролла (так существенно была изменена интонация абсурда), а московский Музыкальный театр имени К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко с упоением танцевал одноактовку Охада Наарина «Минус 16».
Она и была награждена – что вызвало немалые волнения в среде артистов контемпорари. Не только о том, что награда за современный танец досталась академической труппе – ну а что поделаешь, если академическая труппа блистательно вступает на территорию современного танца? Но спектакль Наарина был создан еще в конце прошлого века и уже в несколько трупп перенесен – так что награждение «копии» показалось особенно обидным авторам «оригиналов». Такие обиды всегда возникают, когда побеждает перенесенный спектакль – например, в балете – спектакль Баланчина. По уставу «Маски» при переносе не номинируется постановочная команда, может быть награжден только сам спектакль и участвующие в нем артисты. А идея, что это все равно «нечестно», потому что взять «проверенный хит» проще, чем сделать что-то заново… Если рассуждать подобным образом, то для осуществления новых архитектурных проектов в Москве необходимо сносить здания Баженова и Казакова – а то будет нечестная конкуренция, современные постройки будут не так выгодно смотреться на их фоне. Да, Наарин – уже легенда контемпорари. Ну что ж поделать, такова судьба молодых авторов – соревноваться не только между собой, но и с великими. Потому что единое поле театра, национальная премия – а не заповедник для дебютантов. (В котором ничего плохого нет, пусть и такой где-нибудь будет.)
«Маски» вручены, отпразднованы, история театра пошла дальше. В двадцать шестой уже сезон национальной премии, которая при всех яростных спорах вокруг нее так важна для объединения российского театра, для чувства единой страны и чувства товарищества.
