События
В середине мая столичный Театр имени Ермоловой представил спектакль по пьесе австрийского драматурга, писателя и поэта Фердинанда Брукнера, посвященный последней правительнице рода Тюдоров. Образ Елизаветы I, чье почти 45-летнее правление ознаменовало «золотой век» Англии, культурный ренессанс страны, привлекал многих авторов мировой литературы и режиссеров театра и кино. Ее делали главной героиней своих произведений Фридрих Шиллер, Вальтер Скотт и Бернард Шоу; она появлялась в романах Чарльза Кингсли, Густава Майринка, современных британских писательниц Эвелин Энтони, Элисон Уэйр, Филиппы Грегори. Многократно образ королевы Англии использовался и в кино, где на экране его воплотили великие актрисы – от Сары Бернар, в немом фильме 1912 года, до звезд наших дней – Джуди Денч, Ванессы Редгрейв, Хелен Миррен, Кейт Бланшетт (последняя сыграла роль Елизаветы дважды) и многих других. Она является одним из главных персонажей оперы Доницетти «Роберт Деверё», посвященной взаимоотношениям королевы с одним из своих фаворитов – графом Эссекским.
Драма «Елизавета Английская» (1930) – одно из самых известных театральных произведений Фердинанда Брукнера (настоящее имя – Теодор Таггер), яркого представителя антивоенного направления в литературе 1930–1950-х годов. Пьеса была переведена на семнадцать языков и ставилась в разных странах мира выдающимися режиссерами, в том числе Максом Рейнхардтом, Джорджо Стрелером, Жаном-Луи Барро. События драмы Брукнера охватывают последние годы правления Елизаветы: ее отношения с Робертом Деверё, графом Эссекским, его предательство и несостоявшийся государственный переворот, военное противостояние с Испанией и королем Филиппом II, казнь зачинщиков бунта и смерть королевы. На фоне политических интриг на первый план выходят человеческие страсти и любовный треугольник: Елизаветой очарованы и молодой английский граф, и отвергнутый ею когда-то испанский монарх.
«Страшная сказка, персонажи которой – реальные, а почти все события – вымышленные», – говорит о своей постановке режиссер спектакля Владимир Киммельман. Подобно тому, как Брукнер тщательно создает психологические портреты своих героев, режиссер делает акцент на характерах главных персонажей и их взаимоотношениях между собой. Милосердная и жесткая, пылкая и трепетная королева Елизавета (Евгения Дмитриева), прежде всего, показана как человек – со своими сильными и слабыми сторонами. Близким к народу предстает и Филипп (Константин Плотников) – в черной полурасстегнутой рубашке, с перебинтованными руками и ногами, неустанно молящийся и бичующий себя плетью. Обольстительный, «донжуанского» типа граф Эссекс (Данила Казаков) сочиняет любовные признания королеве и готов всю ночь простоять под ее окном, но с той же страстностью совершает против нее бунт («все, конечно… страшно печально, как и было в реальной истории из документов, но это все – про любовь», – говорит актер). Его соратники по заговору – преданный друг и последователь капитан Маунтджой (Илья Винс), серьезный, уверенный в себе, невероятно стильный (художник по костюмам – София Егорова) красавец Нортумберленд (Сергей Занемонец), веселый, озорной и легкомысленный Саутгемптон (Нестор Фещенко). Этой великолепной четверке тайно противостоит умный и расчетливый Фрэнсис Бэкон (Антон Колесников), в итоге обманывающий всех и получающий доступ к власти. Кипящие между героями страсти оттеняются аскетичным визуальным решением спектакля (художник-постановщик – София Егорова): черный цвет задника, строгий каменный помост, занимающий все сценическое пространство, и огромный крест-меч в глубине.
Главную роль блистательно исполняет Евгения Дмитриева, в чьей игре гармонично сочетаются контрасты Елизаветы I. Она и уверенный, мудрый политик, грезящий о мире, но вынужденная принимать жесткие «мужские» решения («король должен уметь все»), развязывая войну или отправляя на эшафот изменников короны. Она же и типичная женщина, то пленяющая графа Эссекса изяществом, кокетством и страстностью, то лихо отплясывающая фламенко, бросая таким образом вызов королю Испании (несостоявшемуся жениху), то доверяющая свои тайны преданному секретарю Уильяму Сесилу (Иван Мулин), склонив голову на его плечо. Ее женская натура проявляется и в политике, поэтому любимым ответом на различные прошения своих подданных является фраза: «Я подумаю». Киммельман добавляет в сценарий каплю хулиганства – и вот уже его королева хвастается родством с автором постановки («Я жена режиссера, мне можно все»), или исполняет зажигательный танец в корсете и панталонах и в том же наряде просит прощения у случайного зрителя за свой внешний вид («на костюмы потратили столько денег, а я перед вами в нижнем белье»). Разные душевные состояния королевы подчеркнуты и великолепными образами: на ней роскошное ярко-красное платье с вырезом в романтических сценах с Робертом Деверё; строгий темно-бордовый наряд с воротником-рафом на совете, где принимается решение о начале войны с Испанией, и черный брючный костюм с камзолом на суде над бунтовщиками; воздушная белая туника в пол и чепчик в сцене чтения книги перед сном.
Достойным партнером Евгении Дмитриевой предстает молодой петербургский актер Константин Плотников (известный по сериалам «Король и Шут» и «Калимба»), исполняющий роль главного оппонента Елизаветы – короля Испании. Его Филипп – страстный религиозный фанатик, страдающий от душевных и телесных ран, мечтающий искоренить протестантизм, установить католицизм по всей Европе и сделать Англию частью испанской монархии. В противоположность Дмитриевой, которая, согласно сценарию, несколько раз в спектакле «ломает» пресловутую четвертую стену, заигрывая с залом, Плотников не выходит из роли ни на секунду, даже когда его персонаж безмолвствует на сцене: лицо искажено гримасой боли, безумный взгляд направлен в небо, к Творцу, пальцы рук застывают в болезненном изломе, тяжелая походка сопровождается хромотой и подволакиванием ноги, искалеченной подагрой (известно, что испанский монарх страдал этим заболеванием). Повторяющиеся закольцованные ритмичные движения (хореограф – Наталья Терехова) во время неистовой молитвы демонстрируют не только фанатичную набожность Филиппа, но и его стремление забыть, вырвать из сердца образ Елизаветы. Константин Плотников признается в интервью, что ключевой фразой для его трактовки образа испанского короля стала реплика «Я предлагал этой твари руку, и… моя душа все еще не очистилась от этой скверны». Елизавета и Филипп в пьесе не пересекаются – Брукнер, а вслед за ним и Киммельман, буквально делит сцену на две части: в левой стороне находится королевская палата лордов, в правой – монастырь Эскориал, и действие в них идет параллельно. Однако оба правителя постоянно ведут свой горячий «диалог» (и даже касаются друг друга), словно границ сцены и условного морского пространства, разделяющего две страны, не существует.
Оригинальный текст пьесы содержит в себе много музыкальных отсылок. Сам Брукнер, в творческом псевдониме которого соединились имена венского драматурга Фердинанда Раймунда и крупнейшего симфониста XIX столетия Антона Брукнера, в молодые годы был серьезно увлечен музыкой, брал уроки в том числе у Франца Шрекера и несколько лет работал музыкальным критиком. Один из авторских комментариев в третьем действии пьесы предписывает использование литавр и барабанов в сцене самобичевания Филиппа и его подданных; в момент молитвы Елизаветы в четвертом действии, согласно ремарке, должен звучать орган и церковный колокол. Когда к королеве в своем воззвании к богу «присоединяется» Филипп и его свита, по замыслу Брукнера, в контрапункте взаимодействуют детский хор, исполняющий знаменитый лютеранский гимн Komm, Heiliger Geist, Herre Gott, и «ансамбль» в лице испанского короля, кардинала и монахов, поющих католическое пасхальное песнопение Das Grab ist leer, der Held erwacht.
В спектакле Киммельмана музыка также играет важную роль. Двадцативосьмилетний московский композитор Родион Аверьянов, сотрудничающий с крупнейшими площадками столицы – «Современником», Театром имени Пушкина, имени Моссовета и другими, создал необычайно тонкую стилизацию музыки XVI века. Не используя в оркестре аутентичных инструментов, композитор воссоздает саунд Елизаветинской эпохи современными средствами: медные (туба и тромбон) и деревянные (флейта, саксофон) духовые словно подражают звучанию ренессансных цинков и шалмеев, а струнная группа (скрипки, альты и виолончели) – консорту виол. Обилие унисонов, остинатные фигуры, трехдольный ритм, имитирующий старинные танцы – сарабанду, гальярду, торжественно-маршевые мотивы, напоминающие павану, – все это вызывает ассоциации с музыкой Джона Дауленда, Уильяма Бёрда, Томаса Морли, служивших при английском дворе.
Контрапунктом драматическим диалогам в сцене совета Елизаветы и лордов, где принимается решение о начале войны с Испанией, идет коллективная молитва Филиппа, кардинала и монахов на слова Recordare (а позже и Rex tremendae) из канонического текста реквиема (в пьесе Брукнер предписывает его петь). Интересно, что молитва испанского двора сопровождается в спектакле мотивом известной секвенции Dies Irae, однако узнать мелодию непросто: по словам Родиона Аверьянова, в нее пришлось внести некоторые ладовые изменения, которые попросил сделать режиссер, чтобы «мелодия звучала не так светло». В постановке не используется фонограмма – вся музыка исполняется вживую оркестром театра под руководством Дениса Виноградова, и не только за кулисами, но и на самой сцене: актер Сергей Занемонец (Нортумберленд), профессионально владеющий флейтой, неоднократно берет инструмент в руки и присоединяется к коллегам-музыкантам.
Премьерные спектакли сыграны, впереди – июньский блок всего из двух вечеров. Пьеса, казалось бы, повествующая о далеких временах, заставляет задуматься и о мировых событиях сегодняшнего дня. Стоит посетить.
