Брак повтором не испортишь События

Брак повтором не испортишь

В «Санктъ-Петербургъ Опере» прошёл второй премьерный показ «Тайного брака» Доменико Чимарозы

Вероятно, если бы не русские холода, опера Чимарозы могла бы быть сочинена и в Петербурге. Итальянский маэстро в свое время принял предложение Екатерины II – получил должность придворного композитора и в течение трех лет, до 1791 года, жил в России, сочиняя здесь серьезные оперы (оперы-сериа), драматические кантаты, иногда получая заказ на сочинение патриотического опуса (такова «Непредвиденная серенада» на взятие Измаила для празднования в Таврическом дворце). Но климат, то ли природный, то ли общественный, сделал свое дело: в 1792-м Чимароза уже в Вене и пишет не оперу-сериа, а комический «Тайный брак» по заказу императора. Опера произвела фурор и уже спустя два года была сыграна итальянской оперной компанией в Петербурге, куда маэстро больше так и не вернулся.

Музыка практически неизвестного у нас Чимарозы, автора семи десятков опер, и сегодня способна удивить. Здесь есть и россиниевская изобретательность, и моцартовская глубина, и контрасты, и присущая всем итальянцам мелодичность. В «Тайном браке» либреттист Бертати умудрился составить любовный пятиугольник в тесном семейном кругу: все три женщины (Каролина, Лизетта и Фидальма) в семье купца Джеронимо хотят устроить свое будущее, но кавалеров в доме всего два, и один из них – приезжий граф Робинзон – весьма непостоянен в брачных решениях. Этот благодатный материал и с точки зрения музыки, и лицедейства нашел хороших интерпретаторов в петербургской труппе.


Новое и привлекательное название (оперы XVIII века, если это не Моцарт, по-прежнему большая редкость в северной столице) в афише «Санктъ-Петербургъ Оперы» оказалось тем не менее хорошо забытым старым. В 1991-м молодая труппа Юрия Александрова впервые обратилась к «Тайному браку». Оперу ставила Татьяна Карпачёва, и, похоже, это был перенос ее консерваторского спектакля 1980-х годов с русским либретто Юрия Димитрина. Нынешняя премьера оперы – возвращение постановщицы к творчеству Чимарозы спустя четыре десятилетия.

На камерной, с квазибарочными украшениями сцене особняка фон Дервиза сегодня разыгрывается похожий (судя по фото 1980-х годов) спектакль: угадываются то же скромное оформление, мизансцены с широкой вуалью, облик графа Робинзона – вполне оправдывающего свое имя аборигенской одеждой и повадками. В старые меха спектакля художник-постановщик Вячеслав Окунев словно пытался влить новое вино: убранство сцены изредка оживляли интерьерные видеопроекции, намеком обозначенные за массивной дверью, водруженной посередине сцены. Новым броским штрихом, пожалуй, стали только придуманные Окуневым фантазийные костюмы в стиле фьюжен, в ход пошли даже мужские корсеты (у Паолино).


Эклектика, присущая визуальному оформлению спектакля, выразилась и в других деталях. Например, компромиссное решение петь речитативы на русском, а все остальное – на итальянском, то и дело нарушалось, пока вовсе не привело к русскоязычному ансамблю в финале оперы. Спорным показался и переход в речитативах с пения на декламацию, так что в первой же сцене с говорящим Юрием Борщёвым (Джеронимо) даже пришлось гадать – это точно итальянская комическая опера? А может все-таки немецкий зингшпиль? Недоумение вызвал и абсолютно выпавший из ретро-стилистики спектакля финальный танец авторства Васила Панайотова с рэп-движениями, неуместность которых буквально читалась по лицам самих исполнителей-мужчин.

Но что было свежей струей этой вспоминающей прошлый век постановки, так это музыкальное решение. Певцы демонстрировали прекрасные, витальные голоса, осведомленность в стилистике, грамотное партнерство в ансамблях, выводя спектакль на другой уровень. Мужские партии были спеты отменно: Борщёв, обуздав речитативы, точно попал в образ простоватого главы семейства Джеронимо; Граф в исполнении Антона Морозова получился даже элегантным (что, правда, шло вразрез с брутальным образом, придуманным Карпачёвой). Особенно же выделился тенор Исламбек Кемелов своей трепетной, лиричной, можно даже сказать, моцартовской трактовкой молодого влюбленного героя Паолино: со свободно льющейся мелодией и красивыми верхними нотами. Из женских персонажей блеснула Александра Ляпич (Каролина): ее звонкий голос с акцентными верхушками свободно, раскованно чувствовал себя в ариях и ансамблях. Обойдясь без лирики в первой половине оперы (что было несколько неожиданно, так как такое амплуа больше подходило для второй барышни – Лизетты), она ближе к концу вспомнила об этой краске роли в тонко исполненном под аккомпанемент оркестра речитативе о преследующих ее несчастьях.


Утонченное сопрано Олеси Гордеевой (Лизетта) и пряное меццо Наталии Кочубей (Фидальма) выиграли бы больше, если бы театр не исключил их персональные арии È vero che in casa io son и Se son vendicata из своей редакции оперы. Жаль было и прозвучавшего с большими купюрами финала: секстет солистов подошел ко второму акту с нарастающим качеством исполнения и вполне мог феерично окончить оперу, с этими tutti и brillar, а не переводным «свадебным концом». Это действительно кажется удивительным, что, возвращаясь к партитуре спустя большой срок, в новом контексте развития исторически информированного исполнительства, да и самого театра, дирижер-постановщик Александр Гойхман, а вместе с ним и сам Юрий Александров (имеющий консерваторское образование) не потрудились пересмотреть ту, прежнюю редакцию, увидев ее бросающиеся в глаза изъяны.

В премьерной продукции был и дирижерский дебют. Второй показ состоялся с новым маэстро, выпускником Львовской музыкальной академии Михаилом Илющенко. Он уверенно чувствовал стиль этой музыки, держал быстрые темпы, не заглушал певцов и грамотно руководил сложными ансамблями, в которых была слышна детальная проработка динамики и фразировки. Может быть, лишь изредка струнные не демонстрировали того качества кристальности звучания, о котором говорил Александров в преддверии премьеры как об идеальном для этой оперы. Дело за будущим: постановка, располагая тремя, а в некоторых случаях и четырьмя исполнителями на каждую роль, вероятно, еще будет набирать обороты.

Генеральная репетиция Конкурс Рахманинова 2025

Генеральная репетиция

Завершился первый этап второго тура Рахманиновского конкурса в композиторской номинации

Поговорим об «Утесе» Конкурс Рахманинова 2025

Поговорим об «Утесе»

Жюри подвело итоги первого тура по специальности «Дирижирование»

Интрига нарастает Конкурс Рахманинова 2025

Интрига нарастает

Завершился второй тур пианистов на Международном конкурсе имени Рахманинова

Смерть и исчезание События

Смерть и исчезание

Île Thélème Ensemble представил программу памяти Эрика Сати