Персона

Рената Джало:
Леонид Десятников всегда предельно честен

Сергей Судзиловский: Природный звук виолончели не очень часто используется современными композиторами

Евгения Муравьёва:
Люблю накал страстей на сцене

Александр Хубеев: Я ориентируюсь на классику

Алексей Ставицкий: Работаю с инструментами прошлых веков ради будущего

Ольга Бочихина: Композитор – это режиссер звука

Фарадж Караев:
Наступает «конец времени слушателя»

Элина Гаранча: Мне интересны героини, которые влияют на ход драмы

Елизавета Гамарис:
На репетицию с оркестром я забыла дома трость

Джейми Бернстайн: Для современных композиторов Леонард Бернстайн – образец для подражания

Кристина Мхитарян:
Очень люблю эксперименты

Кристиан Мэчелару:
Навсегда влюбился в профессию дирижера

Дом и сад Уильяма Кристи

Беседа за рабочим столом в вандейском Тирé

Теодор Курентзис: Искусство – не количество черного на бумаге, а промежутки белого

Кирилл Архипов: Хрупкость есть в каждом, и это нас объединяет

Эмилия Кабакова:
Жерар Мортье – великий человек

Денис Мацуев: В Китае меня принимали как рок-звезду

Борис Березовский:
Рахманинов для меня как воздух

Иван Наборщиков:
Мне чужд композиторский эгоизм

Феликс Коробов: Исполнители уходят, а произведения, для них написанные, остаются

Яков Черняк:
Сургут стал городом моей судьбы

Светлана Сурганова: Я научилась любить жизнь более осознанно

Елизавета Мороз: Санкт-Петербург для меня – новая театральная орбита

Алексей Парин: В Перми есть установка на уникальное, радикальное, альтернативное, из ряда вон выходящее

Теодор Курентзис: Мечтаю о театре, куда люди приходили бы не просто работать, а искать себя, и становиться счастливыми в этом поиске

Питер Cелларс: Россия – часть моей культуры

Алла Сигалова:
Мне всегда нужно двигаться вперед

Александр Рудин: Без интерпретатора музыки не существует

Петр Востоков, Сергей Кондрашев: Симфоджаз – это территория свободы, искренности и позитива

Дмитрий Лисс: Музыку невозможно объяснить одной лишь логикой