Чей туфля?

Имя Леонида Вайнштейна, ученика советского «классика» Кара Караева, в России известно совсем мало, хотя в творческой биографии композитора шесть симфоний, балет, фортепианные и скрипичные произведения, музыка к мультфильмам. В 2012-м в Саратовском театре оперы и балета была поставлена опера Вайнштейна «Кот в сапогах». И вот теперь российской премьеры дождалась «Золушка», мировая премьера которой состоялась в Азербайджанском академическом театре оперы и балета еще в 1985 году.

«Геликон-опера» всегда отличалась своим уважительным отношением к «нерепертуарным» названиям в афише. Так что появление еще одного на сцене театра не стало сюрпризом. Инициатор постановки Дмитрий Бертман выступил художественным руководителем, а режиссурой занялся Илья Ильин.

Вайнштейн писал либретто сам, вдохновляясь популярной версией Перро и драматической сказкой советской писательницы Тамары Габбе «Хрустальный башмачок», откуда в его оперу перекочевали имена сводных сестер главной героини – Жавотта и Гортензия, и некоторые диалоги и тексты песенок героев. Полномочия феи Мелюзины композитор передал Сказочнику, совместив эту роль с партией придворного Шута. Кстати, Сказочник в оперу попал прямиком из «Снежной королевы» классика советской драматургии Евгения Шварца; оттуда же – знаменитое заклинание персонажа «Снип-снап-снурре, пурре-базелюрре» и его функция рассказчика.

В свою очередь, Илья Ильин удачно увеличил количество персонажей. В самом начале, оставшись одна, Золушка развлекает себя «общением» с метлой, кочергой, утюгом и чайником, произнося за них реплики. Режиссер выдумку героини превратил в настоящих персонажей. Так появилась Тетушка Метла (Оксана Осадчая), перенявшая «свои» фразы из уст Золушки. Из этого «театра одного актера» также возникли сварливая Кочерга (Юлия Горелова), Дядюшка Утюг (Антон Куренков) и Отважный Чайник (Антон Фадеев), но в отличие от Метлы они остались бессловесными.

Сказочный мир оперы пребывает в привычном фантастическом измерении, а вот реальный перенесен в наши дни. Каморка Золушки – это кухня, оборудованная лаконичным современным гарнитуром; над камином висит телевизор. В самом начале героиня смотрит фильм «Золушка» 1947 года, а уже после бала она, вновь очутившись у плиты, видит на экране новостной репортаж со своим участием: в этот момент как раз сообщается о поиске оставившей туфельку принцессы. Кстати, Ильин признается, что для него лучшим воплощением сказки остается именно фильм с Яниной Жеймо. Постановщикам не откажешь в чувстве юмора и находчивости. Так, репортаж сопровождается ироничной бегущей строкой: «Эта строка бежит очень быстро, и Вы тщетно пытаетесь ее прочитать». Вспомнили и советскую киноклассику – в королевстве задаются вопросом: «Чей туфля?» Перед началом спектакля в фойе публику встречала золотая карета, а на небольшой выставке был представлен реквизит из легендарной кинокартины, в том числе та самая туфелька Жеймо. Во время смены декораций зрителям предложили интерактив: Принц и Шут начали поиски принцессы прямо в зале, среди слушателей. Поиски, естественно, не увенчались успехом, но динамизировали и без того захватывающее действие.

Ключевая роль в постановке отведена сценографии. Именно находки главных художников театра Игоря Нежного (декорации) и Татьяны Тулубьевой (костюмы) при­внесли в «Золушку» тот «вау-эффект», к которому явно стремился режиссер. Вряд ли в наши дни кого-то можно удивить голографией и 3D-технологиями, но видеоаниматорам Александру Андронову и Кириллу Маловичко, а также художнику по свету Денису Енюкову это удалось. На растянутую во всю высоту и ширину авансцены еле видимую ткань проецировались чудеса: фантастический чих Тетушки Метлы, превращение тыквы в пышную золотую карету, а мышей – в великолепных лошадей. Даже светящееся кринолиновое платье на Золушку спустилось буквально с небес. Но подлинной вершиной стала сцена грез Золушки, где она представляет, что попала на королевский бал. В один миг опостылевшая кухня разверзается надвое, ее части быстро разъезжаются по сторонам вглубь сцены, открывая задник с усеянным звездами небом. 3D-эффект, достигнутый стремительным движением звезд и на ткани, и позади сцены, сделал свое дело: зритель буквально оказался сопричастным чуду. А музыка Леонида Вайнштейна троекратно усилила впечатление. Она самобытно сочетает поздний прокофьевский стиль с чертами советских песенных кинохитов конца 1970-х, мюзиклов и влиянием культуры Востока. Кроме того, у композитора очевидный мелодический дар: темы мгновенно запоминаются, и потом их долго хочется напевать.

Дирижер-постановщик спектакля Ялчин Адигезалов с оркестром «Геликона» работал еще в начале 2000-х, дирижируя «Кармен» и «Евгением Онегиным». Азербайджанский маэстро, соотечественник Вайнштейна, подошел к «детской» партитуре со всей ответственностью. Партитура звучала рельефно, красочно и филигранно. В заслугу Адигезалову стоит поставить и отлично выстроенный ансамбль с солистами.

Уже после окончания спектакля публика спорила о том, кто из героев был самым интересным. Неудивительно: все без исключения артисты создали яркие сценические образы, несмотря на сложную вокальную тесситуру и метроритмические подвохи. Среди артистов выделился Алексей Дедов (Мачеха). Да, композитор отдал эту партию басу, поэтому комичности и харизматичности персонажу было не занимать. Помимо великолепного бас-баритона певца, налицо точнейшее попадание в образ: пестрое платье, высокая прическа, вызывающий макияж, мещанские манеры. Дочерей Мачехи, в полном соответствии с известной пословицей «Яблоки от яблони недалеко падают», блистательно сыграли Ольга Давыдова (Жавотта) и Мелания Заридзе (Гортензия).

Убедительными вышли Сказочник, он же Шут (Дмитрий Янковский) и Принц (Иван Волков). Артистичный Янковский согрел душу своим богатым тембристым баритоном. У Волкова образ Принца получился слишком порывистым, хотя в необходимой мужественности его тенору не откажешь. Да и дуэт с главной героиней вышел отличный. А Золушка в исполнении Лидии Светозаровой – само очарование! Нежная, чистая, ласковая – и голос под стать. Да другой она быть и не может – ведь тут все как в сказке!