События
В столице Чувашии завершился ХХХII оперный фестиваль имени выдающегося баса Максима Дормидонтовича Михайлова. Новое руководство Чувашского театра оперы и балета сделало ставку на компактную афишу с концертными версиями «Волшебной флейты» Моцарта, забытой оперы Ипполитова-Иванова «Ася» и спектаклем «Золушка» из санкт-петербургского театра «Зазеркалье»; пригласило свежий исполнительский контингент в лице молодых столичных и региональных солистов; наконец, представило любопытного формата современную оперу «Сурский рубеж». Документальный сюжет времен Великой Отечественной войны в ней совмещен с мистическими образами народных преданий.
Ровно год назад в Чувашии отметили 80-летие так называемого Сурского рубежа – обводных оборонных сооружений, которые по специальному Указу Министерства обороны возводились в первую военную осень в районе четырех рек – Суры, Узы, Няньги и Чардыма на сопредельных территориях Чувашской, Марийской, Татарской автономных республик, а также в Пензенской области. Протяженность Сурского рубежа только в одной Чувашии составила более 300 километров с противотанковыми рвами, купольными дзотами для станковых и ручных пулеметов, линиями окопов, складами боеприпасов. Подлинные документы о тыловом строительстве были рассекречены только в 2017 году. С того момента конкретно в Чувашии силами энтузиастов-краеведов было обнаружено порядка 70 километров бывшей заградсистемы. Часть восстановленных фрагментов теперь функционируют чем-то вроде музея «тылового подвига» под открытым небом.
Инициативу краеведов поддержало и подхватило республиканское Министерство культуры, предложившее руководству Театра оперы и балета подумать над современной оперой. В считанные сроки – буквально за пять месяцев – родилась партитура оперы «Сурский рубеж». Петербургский композитор Екатерина Иванова-Блинова написала не только музыку, но и все стихотворные тексты, сочиненные ею на базе либретто и подробных психологических описаний, представленных сценаристкой и драматургом Кариной Шебелян (соавтором нашумевшего мюзикла «Винил»). Ирина Гаудасинская – молодая продолжательница династии Богачевых – Гаудасинских (точнее, внучка прославленной меццо-сопрано Ирины Богачевой и режиссера Станислава Гаудасинского) – взялась за постановку в альянсе со сценографом Елисеем Шепелевым.
Два акта музыкального спектакля воспринимаются как «фасад» и «изнанка» внешне неразрывного повествования. Начинается все праздником Уяв в колхозе на берегу реки Суры. «Жить стало лучше, стало веселей», – примерно об этом поет молодая героиня Парчакан (в переводе с чувашского – «птица»), сзывающая земляков в хороводы, которые они водят на фоне расцвеченной вышивки-задника. Белые одежды поющих колхозниц и колхозников рифмуются с типажами фонтана «Дружба народов» на ВДНХ. Эстетика советского благолепия отыграна простодушными мелодиями и фольклорными ритмами, в которых словно воочию оживают настроения пырьевских кинолент «Свинарка и пастух», «Кубанские казаки».
В мелодические обращения персонажей друг к другу активно вплетены имена – Тимофей Петрович (дед Парчакан и председатель колхоза), Ирина Мельникова (лидер комсомольской ячейки и сестра Егора, которого любит Парчакан). Егор выходит на сцену в солдатской форме с повесткой в руках. Актуальное слово «повестка» бьет по мозгам, но мы ждем, что произойдет дальше. А дальше драматичный дуэт расстающихся Егора и Парчакан чернильным пятном заливает лепоту праздничного вступления. Единственное, что оставляет девушке возлюбленный, – радиоприемник, по которому она сможет выходить с ним на связь: «Вот тебе сделанный мною приемник, как общаться, могу научить. Вот мегагерц коротковолновый, здесь поверни и переключи. Как совпадут наши радиоволны – сразу услышу, сигнал твой приму. И передам тебе весточку, словно я с тобой рядом сейчас говорю».
С этого момента рассказываемая история перестает быть документальной. Известно, что в первые дни войны радиоприемники директивно изымались у населения, кто скрывал – попадал в беду. Прежде чем в беду попадет юная героиня Парчакан (Алиса Шалгинова), в оркестре флейта еще не раз и не два отобьет пунктирный ритм «морзянки», отвечающей за эфемерную связь девушки с едва ли не сразу погибшим Егором. Впоследствии в облике погибшего солдата на сцену будет являться лишь его «сонный дух» – являться, чтобы уводить героиню в морок страдания и безумия. Следуя за призраком, как за тенью отца Гамлета, она действительно потеряет связь с действительностью. Понятие «Сурский рубеж», таким образом, становится метафорой рубежа между реалиями исторического сюжета и ирреальностью страшной сказки о судьбе чувашской Офелии, попавшей в ситуацию «тылового подвига с кирками и лопатами в голых руках».
Второй акт переворачивает все простодушные настройки советского начала с ног на голову. Изнуренные работами колхозницы оборачиваются злыми фуриями: они набрасываются на свою односельчанку-Офелию, угрожая расправой за запрещенный к использованию радиоприемник. Девушку спасает военный инженер Дмитрий, консультирующий строительство, – теперь радио у него в руках. В те же самые руки страстно влюбленная в Дмитрия комсомолка Ирина отдает секретный чертеж заградсооружений. С трофеями – радиоприемником и чертежом – Дмитрий убегает в леса, где пытается связаться с врагами. Оказывается, это оборотень, Лжедмитрий (привет Модесту Петровичу Мусоргскому!). Обманутая в лучших чувствах Ирина преследует злодея. Но погибает он от таинственного злого духа, которого в чувашском фольклоре называют Вере Селен (в переводе с чувашского – «огненный змей»). Это дух вражды, если угодно, дух войны. Черным шайтаном Вере Селен вьется на сцене то тут, то там. Его первое балетное соло совпадает с уходом Егора на фронт – понятно, парень погибнет. По мере действия в известной мере «гибнет» и Парчакан: в мире своих фантазий она внемлет лишь зову Егора, которому в искаженном сознании присваивает чувашское имя Якур. Якур направляет ее на гору, где якобы покоится легендарный богатырь Чемень, который спасет всех от бед. Конструкция, по которой взбирается обезумевшая героиня, окрашена в серый цвет земли и красный цвет крови.
Партитура оперирует базовыми оперными формами: тут есть сольные арии и дуэты, речитативы и оркестровые интермедии. Праздничные хоры обрамляют действие, как в «Жизни за царя», но, в отличие от знаменитого глинкинского хора «Славься», не приводят к утешительному итогу. Страшная правда зла, разрубающего жизнь человека на «до» и «после», взрывает историко-документальную реалистичность сюжета тротилом шекспировских фантазмов. По мере действия приходится переоценивать каждого персонажа, оказывающегося вовсе не простодушно-прямолинейным носителем «света» или «тьмы». Если сценография строится на контрасте декоративного с абстрактно-тревожным, то музыка балансирует на стыке контактно-минималистического с эпическим. Певцы поют в радиомикрофоны, что явно приближает сочинение к жанру мюзикла. В итоге аккуратной и динамичной режиссерской сборки «Сурский рубеж» предстает современным произведением, в котором переосмысление сюжетного документализма и стандартно-воспеваемой темы «тылового подвига» ведет к куда более ценностно весомой теме «судьбы человека».
Еще год назад на карте региональных компаний Чувашский театр оперы и балета значился лишь номинально. С приходом к руководству нового директора и худрука Андрея Попова картина стала меняться. Под занавес прошлого сезона в Чебоксарах была выпущена остроумная версия оперетты Шостаковича «Москва, Черемушки» (режиссер Дмитрий Отяковский). С нею, как и с балетом «Болеро» в постановке Софьи Гайдуковой, театр впервые попал в лонг-лист премии «Золотая Маска». В начале нынешнего сезона выпущена опера «Сурский рубеж». На очереди – премьера балета Прокофьева «Ромео и Джульетта». Семидневный оперный фестиваль имени М.Д.Михайлова показал, что театр хорошо ориентируется в выборе партнеров (в их числе – «Росконцерт») и гостей (в их числе – петербургский театр «Зазеркалье», а также востребованная меццо-сопрано Олеся Петрова и тенор Дамир Закиров). Любопытно, насколько пристально отнесется к чебоксарцам новый экспертный совет «Золотой Маски». Впрочем, то, что театр становится заметным региональным фигурантом театрального процесса, очевидно уже сейчас.
