События
Собраться всем вместе и помузицировать прямо как во времена знаменитого венского композитора – таким желанием загорелся молодой творческий тандем пианистки Ольги Ивановой и дирижера Серафима Яковлева. Камерный оркестр студентов Московской консерватории Vox Cordis под руководством Яковлева дебютировал всего год назад и в этот раз представил свою третью программу. Неожиданным, но, пожалуй, самым дорогим гостем на выступлении стала Маргарита Пелецис – сестра ныне живущего латвийского композитора Георга Пелециса. Музыке художника, желающего «…быть садовником в саду тысячелетней музыкальной культуры», предстояло звучать вместе с одними из самых известных произведений Вольфганга Амадея Моцарта. Приветственные презенты с засушенными цветками жасмина, немного вступительных слов, овации, поклоны – и вот в ДК «Рассвет» начался разговор по душам двух творцов.
В бетонных стенах повеяло летом
Двенадцатый концерт ля мажор Моцарта показался чужеродным в сером помещении с единственным окном – дуновением ветра, игрой солнечных лучей. Ольга Иванова призналась, что давно влюблена в это произведение. С ее подачи Концерт стал игрой настроений: пассажи искрились детской непосредственностью, излюбленные моцартовские темы-мелодии звучали то нежным хрусталем, то минутной обидой – чтобы снова залиться звонким смехом. Серафим Яковлев и оркестранты Vox Cordis не остались в стороне: игра стала общей. Соглашаясь, договаривая, перехватывая инициативу и вновь уступая партии фортепиано, переглядываясь и неизменно улыбаясь, музыканты существовали в одной стихии, в едином дыхании.
«Моцарт для меня незыблемый, – рассказала после концерта Ольга Иванова, – он весь уткан традициями, исполнениями, которые живут уже как отдельные организмы. Но мы всегда стремимся оживить представление о старых композиторах, чтобы они не остались статуями на пьедесталах».
«Честно говоря, я не верю в периодизацию эпох, – поделился Серафим Яковлев, – но здесь Моцарт открылся для меня как самый настоящий романтик – тот самый, который дал начало всему так называемому романтизму».
Радость цветения
«Цветущий жасмин» – пожалуй, самое знаменитое сочинение Георга Пелециса. Неторопливо распускающаяся из капель дождя и цветочных бутонов музыка стирает грани реальности – и несуществующее благоухание заполняет все пространство. Покачивающееся пиццикато струнных погружал в серебряную дымку вибрафона Сергей Тарев, а сердцем «Жасмина» стала скрипка Данилы Алексеева. Простота светло-печальной темы обрастала все новыми лепестками украшений и пассажей, но оставалась неизменно искренней.
«Мы пришли получать радость, которой сейчас так не хватает, – благодарила музыкантов Маргарита Пелецис. – Из всего, что я слышала, именно ваше исполнение тронуло. Жасмин цветет – и я уже ликую».
Серенада без дирижера
Первую часть «Маленькой ночной серенады» Моцарта Vox Cordis остался играть без своего руководителя: музыканты сели полукругом, и вновь засияло моцартовское солнце. Шлягер от мира академической музыки был прожит заново: витально, полетно, с неугасающим интересом к такому знакомому произведению.
«Мы встречаемся очень редко, – рассказал о своем коллективе Серафим Яковлев, – в силу того, что наши музыканты – студенты основных профессоров консерватории, все они очень заняты. Поэтому мы стараемся готовить программы за минимальное количество репетиций. В этот раз у ребят была сессия, я готовился к Дягилевскому фестивалю, так что репетиций было всего три».
«С нежностью», «с почтением», «с воодушевлением»
Concertino bianco Пелециса – финальная точка на пути к белому до-мажорному свету, ради которого музыканты вновь вышли к публике полным составом. Ясная как день диатоника предстала в трех ракурсах.
Первая часть – восход солнца из предрассветного тумана. Из-под пальцев Ольги Ивановой разлетались хрустальные капли, а Серафим Яковлев и Vox Cordis обволакивали их объятиями до-мажорных красок. Из этой взаимной любви рождалась уверенная благостная звучность.
Вторая часть – полный принятия хорал. Приглушенный, будто предавшийся воспоминаниям об ушедшем и ушедших, он обострялся в гармониях, тянул жилы тяжелой поступью – но вновь возвращался к свету и убежденности: все будет так, как должно быть. Для последнего проведения темы пианистка и дирижер неожиданно поменялись местами – как ни в чем не бывало музыка продолжилась.
«Это был экспромт в последний момент, – объяснила потом Ольга Иванова. – Все мы суть музыканты – играем, пишем музыку… Мы можем меняться ролями, но все служим искусству. А еще это был мой дирижерский дебют».
Наконец третья часть – всенародное гуляние. Стремительным мощным потоком оно прокатилось по залу: в лихом народном танце узнавались отголоски хорала, но ликование было уже не остановить, а музыка засветилась искренним незамутненным мажором.
«Думаю, если бы концерт слышал брат, он был бы в восторге, – призналась Маргарита Пелецис, – потому что далеко не всегда чувствуется такая отдача. Не было ни одной пустой ноты, а финал такой, что душа рвется от счастья!»
«Мне всегда интересно смотреть на рефлексы, как в живописи, – размышляла Ольга Иванова, пока Георг Пелецис общался с остальными музыкантами по видеосвязи, – как влияют друг на друга два художника, как они начинают звучать друг подле друга. Моцарт и Пелецис сегодня находились в диалоге друг с другом. И, думаю, диалог этот был о любви, как и вся музыка».
