Давящее пространство События

Давящее пространство

О пермском «Замке» Бартока без спойлеров

Барток написал свою единственную оперу «Замок герцога Синяя Борода» уже более ста лет назад, но мы пока еще считаем эту музыку современной. Не случайно премьера хорошо вписалась в одну из тенденций Пермского театра, развивающую «экосистему» для новой академической культуры. Например, в октябре на сцене Пермского театра состоялись мировые премьеры новых балетов Владимира Раннева и Антона Светличного. Партнером новой постановки «Замка герцога Синяя Борода» выступил фонд Aksenov Family Foundation, не так давно успешно реализовавший проект «Русская музыка 2.0».

Два года назад гениальная Кэти Митчелл, работая в Баварской опере, наметила ход мыслей, на которые явно опирались, предлагая свою концепцию, пермские постановщики – режиссер Евгения Сафонова и дирижер Федор Леднёв. Кэти Митчелл тогда визуализировала кинематографические свойства музыки Бартока и сделала правильный драматургический акцент, представив центральным персонажем не герцога, а Юдит. Главную проблему соединения с чем-то небольшой по времени оперы в Мюнхене решили весьма интересно: частью спектакля стал Концерт для оркестра Бартока. Известно, что сам композитор считал, что «Замок» может удачно соседствовать с его балетом «Чудесный мандарин».

Пермский театр легких путей искать не стал и добился впечатляющего, даже идеального результата. По заказу театра Валерий Воронов создал пролог и эпилог к произведению Бартока. О процессе композитор рассказал в интервью Дмитрию Ренанскому: «Я разложил элементы партитуры на рабочем столе – и собрал заново в новую конструкцию. Я брал микрофрагменты оперы, какие-то увеличивал, какие-то сужал, но так или иначе сочинял из них то, что хотел». Деконструкция, по ощущениям, как нельзя лучше подошла для поставленной цели: музыка ни на йоту не выбивалась из стиля, не стала саундтреком, хронометраж оказался «в десяточку».

Зачем вообще чем-то дополнять «Замок»? Если бы причина была в «неполноценном» театральном вечере, можно было бы считать это неоправданной глупостью. В истории музыки столько сочинений, длящихся около или чуть более часа, которые под страхом смертной казни нельзя ничем дополнять – Девятая симфония Малера, например. С «Замком» Бартока история другая.

По своей сути «Замок герцога Синяя Борода» – это сложнейший и насыщенный психологический триллер, но решенный композитором при всей экспрессионистской энергетике партитуры через медитативный метод. Именно поэтому функции «погружения» и «выхода» из трансцендентального состояния, которые теперь выполняют пролог и эпилог Валерия Воронова, оказались так необходимы и уместны. Новая музыкальная версия вполне может войти в мировую практику.

Вернемся к намеренно чуть «брошенному» сравнению нового спектакля с версией Кэти Митчелл. Режиссер Евгения Сафонова, которую многие знают по спектаклям «Медея» в Ленсовете или «Бесчестье» в БДТ, постановкой «Замка» дебютировала в жанре музыкального театра, но не пошла по стопам своих коллег из драмы с чередой неудачных оперных опытов последних лет – она отнеслась к задаче осторожно и ответственно. Конечно, здесь помог сам материал: если Кэти Митчелл разыграла остросюжетный авантюрно-криминальный боевик, то Евгения Сафонова считала в музыке Бартока эстетику минимализма. Да, в коротеньком «Замке» сочетается чрезвычайно много стилистических «этажей», поэтому поле для интерпретаций до сих пор остается непаханым, а музыка, спустя сто лет, современной.

Рассказывать подробности, пересказывая элементы режиссуры, в данном случае довольно жестоко по отношению к тем, кто еще не видел спектакль. Достаточно одной оценочной характеристики: в спектакле нет ничего лишнего или непонятного, он целостный и убедительный. Если вы знаете синопсис и понимаете, что «Замок герцога Синяя Борода» сильно отличается от «Травиаты», – этот театральный опыт вам многое даст, поскольку вы столкнетесь с серьезнейшей попыткой осмысления человеческой природы, будете много и усердно думать, искать ассоциации и сравнивать их, отвечать для себя на жизнеобразующие вопросы, которыми насыщена опера. Кстати, это тот случай, когда многое из впечатлений о спектакле «вслух» говорить неуместно или даже нельзя.

Режиссерское решение получилось столь убедительным благодаря удачному визуальному решению спектакля. Сценографию, подчиненную идее давящего пространства, продумала сама Евгения Сафонова в содружестве с художником Анастасией Юдиной, медиахудожниками, которые создали кинематографические проекции, Алиной Тихоновой и Михаилом Ивановым, а также художником по свету Константином Бинкиным. Семь комнат в спектакле – результат воображения и глубокой внутренней работы главных героев. На протяжении всего действия герцог сидит в инвалидном кресле, а Юдит стоит неподвижно.

Третьим полноценным действующим лицом спектакля наравне с герцогом и Юдит стал оркестр – это вроде бы и заложено в партитуре, но воплотить на сцене всегда оказывается трудно. В спектакле Евгении Сафоновой оркестру Пермского театра под управлением Федора Леднёва ничто не мешало усиливать психологические состояния героев, подчеркивать главенствующую контрастность драматургии, а также досказывать то, что уже невозможно выражать словами. «Частности» комментировать не получится: на них партитуры Бартока и, соответственно, Воронова не распадаются. От оркестра здесь требуется идеальный баланс и стилистически точное ощущение градуса экспрессии, постоянно ведущей диалог с медитативностью, – все получилось у музыкантов, придраться не к чему. Такие же комплименты нужно адресовать Гарри Агаджаняну и Наталии Лясковой, исполнившим главные партии. Кроме того, что у них потрясающие голоса, стабильная техника и осмысленное пение на сложном венгерском, в рисунках их ролей чувствуется более важный момент: наверняка каждый раз они будут петь кардинально по-разному, как предполагает и первоисточник, и замысел спектакля.

В качестве post scriptum есть смысл процитировать эксцентричный эпизод из «зрительской хроники» (под стать спектаклю), рассказанный в сети и подтверждающий, что театр живее всех живых: «Нас обещали напугать, и я действительно испугалась. Одна женщина в кульминационный момент оперы решила выйти из зала “подышать”, а когда ее не пустили обратно в зал, она решила устроить скандал. Впрочем, это добавило шарма спектаклю, словно кричит одна из бывших жен Синей Бороды».

Боккаччо, Гоголь, маскарад… События

Боккаччо, Гоголь, маскарад…

На Новой сцене Большого театра с большим размахом прошли гастроли Свердловской музкомедии

Домра как центр мироздания События

Домра как центр мироздания

В Тамбове прошел V фестиваль Prima Domra

Чайковский, кажется, лишний События

Чайковский, кажется, лишний

Димитрис Ботинис впервые выступил с АCО Петербургской филармонии как его худрук и главный дирижер

Муки французские, сны русские События

Муки французские, сны русские

Фестиваль РНО завершили раритеты Мессиана, Капле и Дебюсси