День и ночь у нас служба воскресная

Практика возобновлений спектаклей спустя какое-то количество лет была традиционной в Императорских театрах до революции: к юбилеям, бенефисам известных артистов, да и просто – чтобы дать отдохнуть публике, а потом вновь вернуться к полюбившейся сценической версии. Так что Валерий Гергиев просто вернулся к забытой, но проверенной десятилетиями традиции, когда в нынешнем сезоне решил произвести ревизию запасников Мариинского театра. С момента премьеры, прошедшей 115 лет назад, «Китеж» суммарно в Мариинском театре имел шесть режиссерских решений. Гергиев взял версию Алексея Степанюка 1994 года, которая предшествовала спектаклю Дмитрия Чернякова 2001 года – самой последней постановке. У Степанюка, который выступил и как сценограф, все следует ремаркам в партитуре и тексту в опере: через видеопроекции мы видим лес, в котором мелькают то журавль, то массивная фигура медведя, то голова лося. Затем возникает абрис крепостной стены старинного города, на фоне которого высыпает русский люд в сарафанах и кафтанах.

Опера эта особая: композитор берет древнерусский язык с затейливыми выражениями и непонятными ныне словами: «крин», «борониться», «лузья»… Герои многословно и обстоятельно высказывают свои мысли и чувства, так что ход событий разворачивается очень неторопливо, а к концу и вовсе останавливается, когда в четвертом действии Феврония, пройдя через унижения, татарский полон, бегство, переходит в мир иной. И открываются ей райские картины, птицы Сирин (Юлия Сулейманова) и Алконост (Ирина Ванеева), предстает перед ней призрак ее жениха княжича Всеволода – музыка здесь полна такой небесной гармонии, что дух захватывает. Оркестр Мариинского театра под управлением Валерия Гергиева не стесняется романтического пафоса и погружает публику в красоты каждого такта партитуры. Конечно, все держится на певцах, на их артистичности и голосах. Ирине Чуриловой (Феврония) приходилось непросто – ее героиня почти все время на сцене. Но певица с каждой картиной все более раскрепощалась, воодушевлялась и в огромной финальной части звучала безупречно. Как всегда, огромное удовольствие доставил Андрей Попов: его Гришка Кутерьма – конечно же, продолжение Юродивого, но которого бес попутал. Мы видим злобное жалкое существо, упивающееся своей ничтожностью. Попов просто ошеломляет актерской свободой, идеальной дикцией: он не поет, а «говорит» звуками, живет в этом образе – ему веришь и за судьбой Гришки следишь неотрывно. Но спектакль силен тем, что там практически нет «моржовых» исполнителей: даже в маленьких эпизодах каждый оставляет запоминающийся след. Благородный бас Евгения Никитина – Гусляра, чистое меццо Светланы Карповой – невинного Отрока, Юрий Воробьев – князь Юрий, объединяющий людей на духовный подвиг, Александр Трофимов – его сын Всеволод, возвышенный и прекрасный, отдавший жизнь за спасение родины. Татарские богатыри – бравые молодые солисты Мирослав Молчанов (Бедяй) и Глеб Перязев (Бурундай), которые произносят ключевые слова: «Велик и страшен русский Бог».

Прекрасен был хор, особенно в молитвенных эпизодах – сцена воззвания к «Чудной небесной царице» трогала до слез.

Спектакль длился больше четырех часов, делали два продолжительных антракта, но зрители не сбегали: тема предательства и выбора пути вкупе с чарующей музыкой, видимо, попала в резонанс с настроением людей – им хотелось не дешевого культурного фастфуда, а соприкосновения с большим искусством. Да, спектакль сделан в традиционном стиле, никто не пишет поверх текста Римского-Корсакова новой истории, не адаптирует реалии тех давних времен к нынешним. В этом-то и прелесть оперы, что ты словно листаешь книгу былин или старинных летописей и, вчитываясь, понимаешь, что прошлое-то недалеко ушло от настоящего.

После премьеры за кулисами маэстро Гергиев хвалил своих певцов, высказывал возникшие замечания. Все это с юмором, по-доброму – дирижер был явно доволен творческим результатом и уделил время журналистам, дав развернутый комментарий.

Валерий Гергиев, художественный руководитель и генеральный директор Мариинского театра

«Сказание о невидимом граде Китеже» давно принято называть «русским Парсифалем», но, думаю, значение и уникальность этой великой русской оперы в истории мировой культуры не ограничивается схожестью с Вагнером. Там нет никаких заимствований, а общее – лишь сакральность театрального и музыкального языка. Мы никогда не прощались надолго с «Китежем», делали разные версии. Я рад возобновлению спектакля 1994 года: тут великолепные костюмы Ирины Чередниковой, интересная режиссура Алексея Степанюка. Из-за болезни он последние несколько дней перед премьерой не мог быть с нами, но мы искали ответы на вопросы прежде всего в самой партитуре Римского-Корсакова. Мы будем продолжать работу над постановкой, совершенствовать ее. В современном оперном театре замыслы даже очень известных режиссеров иногда могут окончиться «броском в сторону», не к цели, не к композитору, а «от композитора». Это бывает, все могут ошибаться.

Сейчас не так важно, больше тут сказания или мистики, мистериальности. Важно, что это выдающаяся партитура, наполненная яркими образами и характерами – возможно, более понятными нам сейчас, чем 20-30 лет назад. Проделана большая работа, обогатившая нас самих. Мы, собственно, растем благодаря композиторам, мы все учимся у них, как когда-то учились у своих педагогов. Мы обязательно покажем «Китеж» в Тихвине, на родине Римского-Корсакова, – там особенная обстановка. Мы уже четвертый раз поедем туда, в прошлые годы показали «Ночь перед Рождеством», «Сказку о царе Салтане» – установилась хорошая традиция, которую мы намерены продолжать.

Считаю, что оркестр заслуживает самых высоких похвал, мы можем гордиться выдающимися работами наших солистов: Ирина Чурилова, Андрей Попов, Александр Трофимов – я мог бы перечислить сегодня очень многих, и дебютанты на премьере показали себя хорошо. Они раньше в этой опере не пели и даже месяц назад не знали, что может такая возможность для них представиться. Планирую работать с ними еще активнее, им предстоит осваивать десятки ролей в год – более или менее значительных, но это будет происходить.

Подытожить уходящий год хочется словами благодарности коллективу Мариинского театра. Сделано очень много. Мы никогда не проводили столько времени дома: последние три десятилетия были наполнены путешествиями по всему миру – в этом была своя прелесть. К нашим гастролям проявлялся огромный интерес, нам самим было интересно. Сейчас мы получаем такие же эмоции, выступая на родной сцене. Мы занимаемся возвращением спектаклей, которые давно не шли или шли в других режиссерских версиях. Перед Новым годом мы показываем премьеру «Волшебной флейты» Моцарта, а до этого в афише появились «Идоменей» (в полусценической версии), «Дон Паскуале» (режиссер Илья Устьянцев), «Золушка» и «Итальянка в Алжире» Россини, очень значительная работа – «Отелло» Верди. Все эти спектакли будут идти, и возникает новая проблема – как удержать «в руках» более сотни опер, чтобы они были собранными, энергичными. Будем опираться на молодежь, на труппу Мариинского театра. Нас не так мало: кто-то берется за Моцарта, кто-то – за Мейербера или за Римского-Корсакова… Мы очень сильно расширили рамки репертуара – тут и итальянская опера, и Вагнер, и редкая коллекция русских опер.