События
В Концертном зале имени П. И. Чайковского состоялся концерт, посвященный юбилею легендарного фонда «Новые имена». За тридцать лет поддержку получили более 17 тысяч российских талантов, среди которых свыше 6,5 тысяч – стипендиаты. На юбилейном гала собрались и те, кто стоял у истоков, и юные звездочки последних лет, демонстрируя трогательную связь времен.
На таких вечерах есть риск впасть в ностальгическое умиление о прекрасных стародавних временах, но нынешняя реальность показалась ничуть не хуже – этим молодым музыкантам есть, что сказать публике, во всем им хочется дойти до самой сути.
Модератором и хедлайнером гала ожидаемо стал Денис Мацуев, один из первых стипендиатов «Новых имен», а ныне – Президент фонда. Он в тандеме с Екатериной Мечетиной артистично вел концерт, представляя музыкальные номера и приглашая на сцену почетных гостей, и, конечно, много играл, задавая планку следующим поколениям. О том, как все начиналось и что впереди, Денис Мацуев рассказал Евгении Кривицкой.
Уникальность Иветты Николаевны Вороновой, основательницы «Новых имен», в том, что она изначально не была музыкантом, работала в сфере туристического бизнеса. Но обожала музыку, и как-то, в конце 1980-х, услышав кого-то из юных дарований, подумала, что в России есть столько ярких молодых музыкантов, о которых никто не знает. И решила исправить эту несправедливость. Она, конечно, была масштабной личностью, имевшей редкую интуицию. Тогда, на заре Перестройки, Иветта Николаевна поняла, что это может «выстрелить». И в 1989 году она поехала по стране – с ней были профессора Московской консерватории, но отбирала все равно она, так как обладала порой более точным даром предвидения и ощущения перспектив ребенка.
«Новые имена» – бренд, известный во всем мире. New names – это как Coca-Cola, с которой мы очень дружили: компания была спонсором «Новых имен», благодаря чему мы ездили на Олимпиаду в Атланту в 1996 году. Иветта Николаевна была очень «драйвовая», не по годам энергичная, она следила за всем, что происходит в мире, и обладала сумасшедшим обаянием. Она приходила в кабинет к президенту, послу, и кто бы там ни сидел, она умела его мгновенно очаровать, «загипнотизировать», и выходила с результатом – с тем, который был нужен. Мы ее обожали, она была «второй мамой» для нас. Светлый человек!
Первую поддержку «Новым именам» оказал академик Дмитрий Лихачев, ставший соратником «Новых имен», потом Ван Клиберн, Лучано Паваротти, Владимир Ашкенази, которые перечисляли деньги. Так все начиналось, потом появились спонсоры, банки. Но самое главное – молодежная программа стала «бомбой» в мировом масштабе, потому что мы – шкеты, собранные со всего СССР, – приезжали не только в Карнеги-холл, Кеннеди-центр, Музикферайн, но и в штаб-квартиру ООН или ЮНЕСКО, или в штаб-квартиру НАТО.
Мы жили в семьях натовских генералов, с которыми мы до сих пор общаемся – не исключено, что это единственный канал отношений России и НАТО сейчас (смеется). И когда Генеральный секретарь НАТО Манфред Вёрнер участвовал в традиционном ритуале, разжигая перед концертом свечу в нашем «семейном очаге» – гжельской чаше, то брюссельские газеты, публикуя наши фотографии, писали: «Русские завоевали НАТО». На что Вёрнер сказал: «Против такого завоевания мы не возражаем!» Наша музыка действительно стала «тайным оружием», потому что эти люди выходили со слезами на глазах после наших выступлений. У нас фактически был абонемент для Папы Римского Иоанна Павла II – только мне одному удалось сыграть в Ватикане три раза. Да, всегда была чуть-чуть политическая «привязка», но Воронова это делала намеренно – мы выступали перед послами, президентами, самыми высокопоставленными особами. Она понимала и хотела через культуру донести, что музыка, искусство важнее и главнее, чем пушки, что разговор тут ведется на другом языке. Она делала великое дело.
«Новые имена» стали уникальной акцией и беспрецедентной помощью молодым талантам. Мы ведь получали и гонорары за выступления – 300, 500 долларов, по тем временам сумасшедшие деньги! Практика на таких сценах – бесценный опыт в жизни каждого стипендиата. Я думаю, что когда вы сейчас видите на зарубежной афише русское имя моего поколения или лет на 10 младше, то почти безошибочно можно быть уверенным, что этот артист – выходец из «Новых имен».
Мы всегда дружили с Гжелью, с директором завода Виктором Логиновым, и когда играли у них, то получали в подарок чаши, фигурки. И пришла мысль, что красиво и символично разжигать свечу в такой чаше, воспринимая ее как очаг. Немножко сказочный ритуал и вместе с тем личный – важно было понимать, что все дети, выходившие на сцену, – личности, что это не цирковой аттракцион, не индустрия звезд, а уникальные, штучные индивидуальности.
Иветта Николаевна приехала в Иркутск вовсе не из-за меня – ей показывали какой-то джазовый детский коллектив, который, кстати, ей не понравился. Я под конец вбежал тогда на сцену Иркутской филармонии, потому что параллельно шел футбольный матч во дворе, а я был капитаном команды. Отменить его было невозможно, но мой папа, как всегда, нашел мудрые слова и убедил, что я могу успеть везде. Действительно, я сыграл прелюдию Рахманинова и джазовую импровизацию, Иветта Николаевна сказала мне несколько слов: «Как ты поживаешь, киска? Мы хотим пригласить тебя на концерт в Москву». Я ей ответил «большое спасибо», и убежал к своей команде, еще не подозревая, как круто повернулась моя жизнь.
В пятнадцать лет я уже был «переростком», и мне очень повезло, что Иветта Николаевна приехала тогда в Иркутск. Я‑то, конечно, никуда не хотел уезжать из моего «иркутского счастья». Но мои родители давно понимали, что надо оттуда «вырываться». И благодаря «Новым именам» я стал учеником ЦМШ, потому что приехал по линии Фонда на концерт в Москву, и с моими родителями мы остановились у знакомых, живших на улице Генерала Карбышева, где неподалеку находилось здание ЦМШ. Мы шли по улице с нашим другом, подполковником Игорем Капыриным, и он предложил: «Давайте зайдем». Он был в форме, прошел прямо в кабинет тогдашнего директора Валерия Бельченко и уговорил меня прослушать. Я сыграл ему ту же прелюдию Рахманинова и джазовую импровизацию, и Бельченко сказал: «Да, неплохо, но надо быстро приезжать сдавать экзамены». Мои родители поняли, что выпадает еще один редкий шанс, и, бросив все в Иркутске, поехали со мной в Москву – в полную неизвестность. Но все сложилось, я сразу же попал в водоворот событий, в творческую среду, в новую жизнь.
Так получилось, что мы приезжали с концертами в Суздаль, и когда Иветта Николаевна увидела это магическое место в окружении древнего Кремля, влюбилась в эту природу, то попросила власти города о содействии в организации Летней школы. Там был туристический комплекс, по тем временам с шикарными условиями, и мы все там жили, занимались… Школа продолжается по сей день, и я хочу, чтобы Суздаль продолжал быть вулканом музыкальных страстей, чтобы с утра до вечера проходили мастер-классы, концерты, камерная музыка, звучали и классика, и джаз. Мы хотим, чтобы Суздаль погрузился в удивительную творческую атмосферу.
Есть еще один человек, имя которого следует упомянуть, – Святослав Бэлза. «Новые имена» имели свою собственную программу на Первом канале Останкино, она выходила два раза в месяц и так и называлась – «Новые имена», а ее ведущим был Святослав Бэлза. Буквально через пару месяцев после переезда в Москву, в начале 1992 года, я сразу попал на интервью: это была гостиная с Юрием Башметом. Понимаете, что такое в СССР попасть на телевидение, на Первый канал к Бэлзе? Меня посмотрел весь Иркутск, и потом друзья оборвали телефон, поздравляя. Бэлза – гениальный интеллектуал, в высшей степени умница, который представлял нас так, как будто мы были суперзвездами, с огромным уважением общался с нами, молодыми чадами.
Мы стали близкими друзьями – кстати, обращались «на вы» до последнего дня. Он вел все мои концерты, фестивали, вместе мы объездили полмира. Не забуду, как в 1994 году, в те жуткие времена, с виолончелистом Бориславом Струлевым поехали в наш первый большой тур по Дальнему Востоку. Давали концерты в лучших филармонических залах – на Камчатке, в Мурманске, Хабаровске, Комсомольске-на-Амуре, заехали в Магадан и познакомились там с певцом Вадимом Козиным за несколько месяцев до его смерти. Мы с ним «клюкали», по его выражению, водку в его однокомнатной квартире, превращенной в музей. Легендарные моменты! Там в аэропорту, когда мы ждали рейса, в полутьме подошел какой-то оборванный человек – то ли бывший зэк, то ли солдат, и, вглядываясь в Бэлзу, сказал: «Музыка в эфире». Я на всю жизнь запомнил эту поездку. Действительно, «Музыка в эфире» шла полтора часа до программы «Время» и полтора часа после. Вот уровень телевидения того времени – классическая музыка звучала три часа в прайм-тайм.
Грант Президента РФ в размере 68,962 миллиона рублей дан на три года на проект «Новые имена – регионам России» – то, ради чего ваш покорный слуга трудился последние 8–10 лет. Куда бы я ни приезжал, я ставил условие, чтобы вместе со мной были «Новые имена» – ведущие профессора Московской консерватории, ЦМШ либо «новоимёнцы», принимающие участие в моих фестивалях, которые проводили бы мастер-классы и по их итогам отбирали самых талантливых детей, вручали им стипендии или приглашали в летнюю творческую школу в Суздаль. Кого-то удавалось перевести из местной школы в ЦМШ или Гнесинку, за чьим-то развитием следили дистанционно. Но дети становились нашими подопечными. Сейчас грант нацелен на усиление этой линии – мы охватываем двадцать городов в год, собирая таланты по регионам России, либо открывая новые имена, либо подтверждая статус тех, кто был отобран год назад.
Вся моя жизнь до Конкурса имени П. И. Чайковского, основные вехи связаны с «Новыми именами». Поэтому когда Иветта Николаевна в 2008 году предложила мне стать президентом Фонда – это был знак не только мне, но и всему нашему поколению, что мы должны не то, чтобы отдать долги, но продолжать дело, что, к счастью, и происходит.
 |
Николай Цискаридзе |
Я хочу вспомнить всех тех людей, благодаря которым этот фонд появился. Главным попечителем и вдохновителем всего был Дмитрий Сергеевич Лихачёв. Главными людьми в этом фонде, помимо Иветты Николаевны Вороновой – президента, мотора всего, были замечательные люди: Анатолий Карпов, Микаэл Таривердиев, Святослав Бэлза. Без них ничего бы не было. В фонде работали три очаровательных дамы: Алла Юрьевна Шполянская, которую мы все обожали, и ни на один день, пока она дышала, ее сердце билось, мы не теряли с ней связи. Но две других дамы сейчас с нами – это Татьяна Шумова и Тамара Казакова.
Как я узнал, что я – новое имя? 1989 год. Я в школьной форме и пионерском галстучке, с какими-то документиками, которые мне дали в школе, иду по адресу Гоголевский бульвар, 6. Сколько лет прошло, но проезжая мимо этого особняка, каждый раз вспоминаю тот день. Впервые в своей жизни я увидел такое красивое здание, внутри – фантастическую обстановку. Меня встретила Иветта Николаевна, сказала несколько слов и, поскольку ей надо было куда-то бежать, передала меня этим трем феям. Они, оформляя документы, поняли, что я такой недоедающий ребенок, что меня надо срочно покормить, и повели в буфет – там угостили невероятно вкусными сосисками, соком… «Новые имена» стали первой наградой в жизни – и у меня, и у Дениса. Что замечательно – нас постоянно собирали, мы не только имели возможность послушать друг друга, понять, чем мы занимаемся, но и увидеть выдающихся людей. К сожалению, балет требует пространства, и нас, балетных, не очень много куда вывозили. Музыкантам повезло больше – они играли и в Америке, и в Париже, и в Риме. А нас все больше показывали в Москве – в Кремле и в Большом театре, конечно, тоже неплохие адреса.
Помню, когда нас первый раз собрали – Дениса еще не было, он появился спустя полгода, – то пришли Полина Осетинская, Максим Венгеров… Мы были из разных жанров, но очень талантливые, яркие. Я обожаю всех, с кем мне довелось встретиться, поверьте. За эти тридцать лет мы не прерывали общения и по сей день дружим.
Я желаю тем, кто сегодня служит Фонду, кто возглавляет его, – сил, и уверен, что земля русская не оскудеет талантами, что много еще предстоит открыть искорок, как говорила Иветта Николаевна.
Тогда, в 1980-е годы, мы получали колоссальные деньги – 1500 рублей. Представляете, какая это была помощь родителям? Тех, кто жил далеко, привозили в Москву и помогали обустраиваться. Почему я этот аспект затрагиваю – у меня тогда спустя полгода случилось несчастье с мамой, и если бы не эти деньги, я бы остался сиротой. Благодаря им все окончилось хорошо. Я очень желаю Фонду, чтобы любовь государства никогда не заканчивалась, чтобы настоящие таланты – поддерживали. Потому что первое, что написал Святослав Бэлза, когда основывался Фонд: «Талант – это драгоценный камень». Это так и есть.
 |
Вера Таривердиева |
Меня всегда восхищало удивительное свойство Микаэла Леоновича реагировать на талант. Касалось его это или нет, нужен был ему этот человек или не был нужен. Он всегда нужен. Потому что талант.
Наверное, благодаря этому свойству Микаэл Леонович оказался в «Новых именах». Ему позвонила Иветта Николаевна Воронова и пригласила в программу. Художественным руководителем. Микаэл Леонович с радостью согласился. Потому что ему это близко. Он и раньше бывал на концертах «Новых имен», некоторых ребят уже знал. И когда он оказался на репетиции концерта в Большом зале консерватории, и играл Саша Гиндин, которому тогда было пятнадцать, он не сдержался и крикнул из зала: «Браво!»
Он никогда не мог сдержаться, когда видел, слышал, чуял талант. А на талант у него особый нюх. Именно поэтому ему было интересно общаться, что-то делать в программе. Она была уже налажена, как часовой механизм. И когда кто-то злился на Иветту Воронову – а характер у нее не из самых простых, – он всегда вставал на ее защиту: «Да она – мотор этой программы!»
Он присутствовал на прослушиваниях, репетициях, вмешивался в репертуар предстоящих гастролей, где бы они ни были – в маленьком городе Мышкине, в Большом зале консерватории или в Риме, куда «Новые имена» ездили по приглашению Папы Римского.
Один лишь раз Микаэл Леонович отказался присутствовать на концерте «Новых имен». Когда программу принимал Ельцин, и концерт проходил в Георгиевском зале Кремля. Это был декабрь 1994 года. Шла Чеченская война. «Я не пойду. Скажите, что хотите. Болен. Умер. Пусть сначала войска выведут».
На сохранившихся фотографиях – нынешние звезды. А тогда они были просто талантливыми детьми. Очень талантливыми. Новыми именами.
Возмечтай и сделай. Но сперва – возмечтай.
Наверное, это было девизом Иветты Николаевны Вороновой, когда она создавала «Новые имена». Это было всегда ощущением жизни Микаэла Таривердиева. И стало устремлением Дениса Мацуева, по призыву Иветты Николаевны возглавившего программу.
Для меня вечер, концерт в Зале имени П. И. Чайковского, посвященный 30-летию «Новых имен», подарил чувство воссоединения с семьей. С близкими и родными. В ощущении предназначения музыки, служения музыке, поддержания великих традиций просветительства, связи времен и людей. И служения принципу «возмечтай и сделай».
