Десять лет эффективности

Молодежная программа была создана осенью 2009 года, когда бывший директор ГАБТ Анатолий Иксанов благословил проект, предложенный двумя энтузиастами – Михаилом Фихтенгольцем (тогда – начальником отдела перспективного планирования театра) и Дмитрием Вдовиным (впоследствии и по сей день – художественным руководителем Молодежной программы). Об этом сказал директор Большого театра Владимир Урин в приветственном слове перед концертом.

Напомню, что МОП, при очевидном «отставании вузовской системы», усовершенствует качество подготовки молодых певцов и пианистов-репетиторов из России и стран СНГ, в программу принимают по результатам конкурса, занятия подразумевают уроки вокала, мастер-классы, изучение языков, сценического движения и музыкальных стилей. Разумеется, есть сценическая практика: роли в премьерных и текущих постановках театра, концертные программы (более 30% концертов – в Бетховенском зале).

Результат налицо. Артисты и выпускники Молодежной оперной программы часто выигрывают вокальные конкурсы или становятся лауреатами (за этот год достаточно вспомнить Конкурс имени Чайковского, были и другие) и, конечно, выступают в известных оперных домах мира, на престижных фестивалях. Не забывая и Большой театр.

 «Специфика нашей программы – русский репертуар и голоса, которые будут органично звучать везде, в том числе – в большом пространстве Большого театра, – говорит Вдовин. – Достижения вокальной техники и школы должны быть направлены на то, чтобы в пении достигать большого эффекта без видимых усилий и форсирования, когда звук естественно проецируется в зал. Это и есть качество пения.

Конечно, современному вокалисту очень важно актерское мастерство. Всех не сделаешь Качаловыми, но мы стараемся научить артистов поиску нетривиальных подходов к роли, развивать художественную фантазию артиста, его интуицию. Я всегда говорю: “Не хочу слышать пение про твой голос, хочу услышать характер персонажа”. Тем более что оперная ария – не монолог в чистом виде, она почти всегда обращена к кому-то. Певец должен видеть, понимать и чувствовать всё, что происходит вокруг его персонажа. Весь контекст оперы».

Юбилейный вечер показал, кто и как усвоил эти принципы. «В концерте участвуют не все выпускники и участники Программы, – рассказывает Вдовин. – Их более 70-ти, кто-то давно подписал контракт и занят, кто-то не захотел учить новое, кто-то зелен, а кого-то я давно не слышал и не могу рисковать. Но 24 солиста задействованы, и весь нынешний состав вышел на сцену.

Я решил, что концерт не будет “ученым”: никаких хронологических границ и национальных рамок (немецкий блок, французский блок…). Мы всё перемешали, и мне важно, чтобы были не только оперные хиты и шлягеры. Без них не обойтись, но непременно должны быть и вещи, которые звучат редко. Программа сотрудничает с аналогичными институциями в других театрах мира, поэтому в концерте приняли участие гости, певицы из Вашингтона и Милана».

Начав с ариозо Кумы из оперы Чайковского «Чародейка», где Мария Мотолыгина обнаружила недюжинное вокальное понимание принципа раздолья, «шири-простора», о которых поет ее героиня, и заканчивая общим выходом в финале музыкальной комедии Шостаковича «Москва, Черёмушки», артисты, как правило, показывали искреннюю увлеченность и правильно понятое сценическое честолюбие: ведь петь нужно было не только перед публикой, но и перед друг другом.

Не всё всегда получалось. К примеру, Вакхическая песня Гамлета из одноименной оперы Тома у Алексея Лаврова прозвучала довольно уныло. Мария Лобанова («Манон» Пуччини), к сожалению, была не в голосе. Руслана Коваль (моцартовская Царица ночи) грешила интонационной неточностью, голос Константина Сучкова в арии Роберта («Иоланта») не совсем подходит для огромного зала ГАБТ, а Игорю Коростылеву (Ральф из «Пертской красавицы» Бизе), с его красивым басом, пока недостает умения держаться на сцене. Но куда больше было удач, а иногда – и просто откровений.

Откровения начались со сцены Папагено и Папагены из «Волшебной флейты»: баритон Николай Землянских (в дуэте с голосистой Эльмирой Карахановой) поразил чувством стиля, артистизмом и органичной естественностью в моцартовской вокальной музыке. Венера Гимадиева (давно уже в статусе звезды) спела соло Магды из «Ласточки» Пуччини с истинно звездным достоинством. Оксана Волкова (Химена из «Сида» Массне) демонстрировала густой бархат голоса в изображении смятения героини. Юлия Мазурова в арии Шарлотты («Вертер»Массне) обаяла зал не только оригинальным концертным платьем. Ольга Кульчинская прелестно «вальсировала» серебристым тембром в арии Маргариты из «Фауста» Гуно.

Невозможно не отметить внятность артикуляции, насыщенность вокала и актерство Андрея Кимача, по-разному в Томском из «Пиковой дамы» и в Родриго из «Дон Карлоса». Еще два примера попадания в «яблочко»: без ориентальной «дивной истомы» не споешь арию Шемаханской царицы («Золотой Петушок»), а без голосовой мощи, уместного переживания мистики и хорошей немецкой дикции не стоит браться за выход Елизаветы из «Тангейзера». Нина Минасян в Римском-Корсакове и гостья концерта Александрия Шайнер из Молодежной программы Вашингтонской оперы в Вагнере обладают нужными качествами.

 Не обошлось, конечно, без Фигаро (Андрей Жилиховский), у которого детали озорного голосового поведения совпали со всем известным образом, плюс толика исполнительской иронии по отношению к персонажу. А Виктория Каркачева в «брючной» арии Композитора из «Ариадны на Наксосе» спела так, что трудности организации наверняка показались Дмитрию Вдовину не напрасными. («При составлении программы возникли определенные трудности, связанные с авторскими правами. Это касается музыки Рихарда Штрауса. По этой причине с афиши слетела большая сцена из оперы “Женщина без тени”. Я вообще считаю, что удлинение срока авторских прав для наследников идет во вред культуре, человечеству и самим композиторам».)

Публика заслушалась дуэтом Надира и Зурги из «Искателей жемчуга», где Богдан Волков и Илья Кутюхин на высоком уровне музыкального взаимопонимания открыли серию дуэтов юбилейного концерта. В этой серии не затерялись ни сцена из россиниевской «Семирамиды», где Василиса Бержанская и Мария Баракова постигали секреты поздней оперы-сериа, ни дуэт Лакме и Малики («Лакме» Делиба), с Гимадиевой и Волковой, которые показали высший пилотаж в сочетании сопрано и меццо.

А как Богдан Волков спел затертую до дыр арию Ленского! Это надо суметь – привнести в шлягер столь убедительную философическую задушевность, что глянец и лоск смылись, а на их место пришла искренность. Опера, и правда, как говорит Вдовин, «квинтэссенция культуры, знаний, художественного чутья и интуиции». Это почувствовала и публика: атмосфера в зале была полна энтузиазма.